В иные дни Маргарет задерживалась после полуночи на кухне, нагревала допотопный утюг и гладила черное бархатное вечернее платье, чтобы надеть его завтра вечером перед встречей с избирателями. Она тщательно следила за своим весьма скудным гардеробом. Начав время от времени ходить на свидания, она стала все больше заботиться о своей внешности. Лицо у нее было розовое, но немного пухлощекое. Она мало ела, много работала, но, как и многие англичане послевоенных лет, любила полакомиться дефицитными сладостями и не могла устоять перед шоколадным печеньем, которое пекла Люси Вулкотт.
В ту пору, когда Маргарет переехала в Дартфорд, мужчины все еще не играли никакой роли в ее жизни. Всю страсть души она отдавала политике. У нее не было времени для романов, да и потребности в них — тоже. Она не знала интимной жизни и не жалела об этом. Ее не страшила перспектива остаться старой девой. От случая к случаю ее видели на людях с каким-нибудь спутником. Один знакомый посылал ей орхидеи. Вилли Каллен, шотландец-фермер, с которым она познакомилась на танцах, несколько раз приглашал ее куда-нибудь и в конце концов предложил ей руку и сердце. Она ему отказала. Вскоре после этого он начал встречаться с ее сестрой Мюриел и сделал ей предложение. Мюриел согласилась, и, поженившись, они поселились на ферме в Кенте.
Дэнис Тэтчер время от времени подбрасывал Маргарет на своем «ягуаре» то на собрание, то на официальный обед. Но это и отдаленно не напоминало полноценный роман. Тиканье предвыборных часов — вот единственное, что занимало сейчас Маргарет. В июле 1950 года истекал пятилетний парламентский срок, и Эттли предстояло назначить новые выборы не позже этой даты, хотя на практике он мог назначить их в любое более раннее время, когда бы счел свои шансы на победу наилучшими.
Это, наконец, и произошло в феврале 1950 года. Маргарет к тому времени уже год вела в Дартфорде организационную подготовку к выборам. Ее собственные перспективы оставались малообещающими, но результаты дополнительных выборов в отдельных округах свидетельствовали о сдвиге избирательских симпатий по всей стране в сторону тори. Поэтому, несмотря на то что Дартфорд традиционно голосовал за лейбористскую партию, Маргарет с оптимизмом смотрела в будущее. «Кто не был оптимистом в молодости, — говорила она, — тот никогда и не станет им» {42}.
Общим стратегическим планом консерваторов предусматривалось обрушиться на Эттли с критикой за развал экономики страны. «Освободить народ из-под ига социализма!» — рявкал Черчилль, развертывая кампанию за возвращение на Даунинг-стрит. Выборы были назначены на 23 февраля 1950 года, и в зимнюю непогоду Маргарет шла на улицы, энергично выступая перед избирателями на тему, которая станет доминирующей в ее политической биографии. Выборы — это выбор между двумя разными образами жизни. «Один с неизбежностью ведет к рабству, другой — к свободе, — поучала она. — Птичка в клетке имеет социальное обеспечение. Она сыта и живет в тепле. Но какой во всем этом прок, если она не может вылететь и зажить своей собственной жизнью?» {43}