Объяснение мало ей помогло. Общественность пришла в негодование. Противники этой меры утверждали, что она приведет к троекратному увеличению количества детей с недостатком кальция, и начали обдумывать способы обойти ее. После того как некоторые администраторы объявили о своем намерении оплачивать покупку молока за счет налогов на недвижимость, правительство поспешно приняло закон о недопустимости таких шагов. Мертир-Тидвил, шахтерский город в Уэльсе, продолжал раздачу бесплатного молока всем учащимся, ссылаясь на то, что горожане и без того слишком хорошо знакомы с недоеданием и рахитом. Бунт утих после того, как правительство, проявив несговорчивость, заявило, что по счету за молоко в размере 5000 долларов за каждый учебный триместр придется платить из своего кармана самим членам городского совета.
По всей Англии на улицы вышли демонстранты, они выкрикивали: «Тэтчер — милк снэтчер!» В парламенте и в печати ее клеймили как мать, отнимающую молоко у младенцев. Тот факт, что эту политическую меру осуществляла женщина, как видно, еще больше разжигал страсти. Тэтчер не давали говорить на общественных собраниях, заглушая ее слова громкими криками. В одной школе учащиеся отказались принять из ее рук награды. В Ливерпуле слушатели забросали ее строительным мусором, заставив сойти с трибуны. Она укрылась в доме одного парламентария-ливерпульца. Жена парламентария спросила, как прошло ее выступление.
— Очень неспокойно, — ответила Тэтчер, оттягивая блузку; пониже ключицы, куда ей угодил камень, прямо на глазах вспухал огромный синяк. Пораженная жена парламентария ахнула.
— Больно было?
— Безумно больно, — подтвердила Тэтчер.
— И что же вы сделали? — ужасаясь, спросила хозяйка дома.
— Продолжала говорить. Что же мне оставалось делать?
Когда женщина предложила вызвать врача, Тэтчер отказалась.
— У меня встречи еще в двух местах, — сказала она. — Угостите-ка меня лучше чашечкой горячего крепкого чая {24}.
Молоко не было единственным пунктом в программе Тэтчер. Она, кроме того, повысила плату за школьные завтраки, не менявшуюся годами, и отклонила предложение о реконструировании школ в районах трущоб, утверждая, что лучше потратить деньги на новые школы. Субсидия в размере 5 миллионов долларов, предоставляемая частным школам для того, чтобы они могли уменьшить плату за обучение, еще больше разъярила критиков Тэтчер, число которых быстро росло. Теперь, когда она вставала, чтобы обратиться с речью к парламенту, лейбористы-заднескамеечники начинали вполголоса скандировать: «Прочь, сукина дочь».