Джек медленно скользнул взглядом по ее фигуре, а потом снова посмотрел ей в глаза.
— Тогда ты была самой крутой, самой опасной пропастью в моей жизни.
У Джилл перехватило дыхание и отчаянно заколотилось сердце.
— Я знаю, что ты пытаешься сделать, Джек. И ничего у тебя не получится, так что можешь прекратить.
— Прекратить что, Джилл? Что я делаю?
Он прикоснулся к ее щеке кончиком пальца, так легко, что она могла бы решить, что ей это только показалось — если бы вся ее кровь не кинулась ей в голову, если бы от волны жара у нее не подогнулись коленки.
Джилл резко отдернула голову.
— Ты пытаешься вывести меня из равновесия. Пытаешься сделать так, чтобы я потеряла самоконтроль.
— И зачем мне это может понадобиться? — мягко спросил он. — Мы же — одна команда.
«Одна команда». На нее нахлынули воспоминания, а с ними — боль утрат и несбывшихся надежд. Она покачала головой.
— Не думаю. Ты никогда не играл в команде, Джек. Насколько я помню, ты всегда гордился тем, что держишься одиночной. Тем, что ты свободен, что ничем и никем не связан.
— Люди меняются. И я в том числе…
— Не настолько.
Джек смотрел на нее, и что-то в его взгляде ее тронуло. Безотрадность? Боль? А потом он вдруг озорно улыбнулся.
— Не тревожься, Джилли. Я не буду на тебя сильно наседать.
— Наседать? — изумленно переспросила она.
— Ну конечно, — протянул он, пожимая плечами. — Ведь ты — более молодой и неопытный член команды.
— Да что ты говоришь? — Она приподняла брови, принимая вызов. — Попробуй только меня недооценить — и тебе придется трудно. Я могу быть безжалостной.
— Похоже на объявление войны. — Он подался к ней. — Советую хорошенько подумать, чего ты хочешь, Джилли. Потому что я всегда буду стремиться выиграть.
— И я тоже. — Она смело встретила его взгляд. — Думаю, у нас с тобой иначе и быть не может. Теперь.
Джек открыл рот, собираясь что-то ответить, но вынужден был снова его закрыть: к ним с улыбкой подходила Дана.
— Ну, ребята, готовы? — поинтересовалась она.
— Готовее некуда. — Джек встретился с Джилл взглядом: — Так, напарница?
Джилл гордо подняла голову:
— Так.
— Во время записи я буду у пульта, — пообещала Дана, пока они шли к площадке. — Если будут проблемы, то в студии останется Тим. Мы с ним сможет связаться через наушники.
Она протяжно вздохнула: было видно, что Дана на пределе.
— Не тревожьтесь, если вдруг запнетесь или ошибетесь. В этом и состоит прелесть записи: если понадобится, можно сделать новую. — Она указала на их места. — Как только вы сядете, последний раз проверят освещение, и мы начнем. Вопросы есть?