Джек прошел к дому Джилл и оказался у двери как раз тогда, когда она ее отворила. На ней был розовый халат, стянутый на талии. Сшитый из какой-то шелковистой гладкой материи, он облегал ее тело, только намекая на его формы, но не открывая их. Она была босая, и волосы у нее были растрепаны.
Для задуманного им разговора Джилл выглядела совсем неподходяще — слишком соблазнительной и притягательной.
Он заставил себя посмотреть ей в глаза.
— Привет, Джилли.
— Что случилось, Джек?
— Надеюсь, я тебя не разбудил?
Она покачала головой и отвела взгляд.
— Я работала. — Джилл сделала пару шагов назад. — Заходи.
Он зашел и, осмотревшись в ее со вкусом обставленной прихожей и гостиной, вдруг ощутил такой резкий прилив воспоминаний, что у него перехватило горло. Она купила этот кожаный диван кремового цвета незадолго до их встречи, а кресло ему в тон и стеклянный кофейный столик на бронзовых ножках — сразу после того, как они съехались. Подушки с неярким узором были новые — хоть у них дома были похожие, пейзаж над камином удивительно напоминал тот, что висел у него дома… Тот, что они купили вместе.
Но он заметил и много изменений. Весьма значительных. Здесь жил ребенок. На полу и полках валялись игрушки, в углу стояла полная игрушек корзина, перед телевизором высилась покосившаяся башня из видеокассет с детскими фильмами, готовая вот-вот рухнуть.
Джилл проследила за направлением его взгляда.
— Извини за беспорядок. У меня не было времени на уборку — Бекки только недавно легла.
Джек заставил себя спокойно улыбнуться, хоть в груди у него странно ныло.
— Не надо оправдываться, Джилл. Ты не ждала гостей. И вообще — ты видела мой дом в самые худшие моменты.
Джилл улыбнулась, хоть он и заметил, что она пыталась спрятать улыбку.
— У тебя была типичная холостяцкая квартира.
— Пока ты туда не переехала.
Он моментально пожалел об этих словах — они прозвучали слишком многозначительно. Джилл ощутила то же самое: он понял это по тому, как она отвела взгляд, по тому, как у нее покраснели щеки.
Он чертыхнулся про себя. Ничто так не испортит разговор и не собьет их с толку, как напоминания о прошлом. Джек откашлялся.
— Я пришел не для того, чтобы ворошить прошлое, Джилл. Я пришел поговорить о передаче.
— Ты это уже говорил. — Она жестом пригласила его сесть на диван. — Присаживайся. Хочешь кофе? Или чего-нибудь покрепче?
— Хорошо бы кофе.
— Ты по-прежнему пьешь черный?
Он кивнул, и Джилл прошла на кухню, быстро вернувшись с двумя дымящимися чашками.
— Он без кофеина, — сказала она, проходя через гостиную и подавая Джеку чашку. При этом полы ее халата чуть разошлись, и перед взглядом Джека мелькнул нежный холм груди и розовый сосок. И его мгновенно пронизала искра желания.