Сердито нахмурившись, Джек встряхнул головой, прогоняя эти воспоминания. Сегодня вечером он пришел, чтобы увидеться с Джилл и извиниться перед ней за утренний инцидент. Предложить ей мир. Попробовать все обговорить. Может быть, если они обсудят все проблемы, им удастся покончить с прошлым и примириться.
Если вспомнить о том, как он себя вел сегодня, когда Джилл зашла к нему в гримерную, неудивительно будет, если она вышвырнет его вон.
Проклятие! Ему так сильно хотелось ее поцеловать, что он даже закусил губу, чтобы отогнать навязчивое желание. Но ничего не мог с собой поделать. Он хотел видеть ее в своих объятиях, в своей постели. Он хотел заниматься с нею любовью.
И Джилл тоже хотела его — не менее сильно, Джек в этом не сомневался. Но, как и он, она понимала, что возвращаться к прежним отношениям им не следует. Джек понял это по ее глазам, по тому, как она в яростном отчаянии цеплялась за него…
Связь с Джилл была бы для него катастрофой. Он будет последним дураком, если забудет уроки прошлого. Он — человек взрослый, разумный, выдержанный. Он должен управлять своими чувствами и страстями.
Если он как следует постарается, то сможет не обращать внимания на то, что осталось между ними. Никаких проблем.
Джек снова тихо чертыхнулся. Тогда почему же ему пока так плохо удавалось это делать?
С сегодняшнего вечера все будет иначе, пообещал он себе, шагая по мощеной дорожке к калитке. Комплекс, в котором жила Джилл, состоял из трех двухэтажных зданий, с общим двором и калиткой. Строения викторианского стиля были окрашены в пастельные тона: городские жилища для людей с достатком, строгие и уютные одновременно.
Джек позвонил в дверь. Она ответила почти сразу же, и ее хрипловатый, сонный голос ударил ему в голову как выдержанное вино. Напомнив себе о принятых недавно решениях, он постарался справиться с этим ощущением.
— Это я. Джек. Нам надо поговорить.
Джилл помедлила.
— Сейчас неподходящее время, Джек.
Было время, когда она встретила бы его с распростертыми объятиями, каковы бы ни были обстоятельства. Время, когда в голосе ее прозвучала бы радость, а не сомнение. Эта мысль больно уколола его сердце — и он снова обозвал себя глупцом.
— Я хочу только немного поговорить, Джилли. О сегодняшнем дне. О нашей передаче.
Она поколебалась еще пару секунд, но потом согласилась.
— Я сейчас открою.
Через секунду он уже распахнул калитку и вошел на центральный двор. Наполненный ароматами цветов, освещенный только отблесками света из ближайших домов, уютный дворик производил впечатление экзотического уголка. Днем тут бывало прохладно и тихо, а ночью его темные уголки и уединенные скамьи казались созданными специально для влюбленных.