Малышка подняла к нему личико и взмахнула ресницами.
— Пожалуйста, Джек, можно мне немножечко картошки?
Секунду он смотрел на нее, совершенно покоренный, а потом улыбнулся и придвинул ей поднос.
— Можешь съесть всю. Но, боюсь, она уже остыла.
— Ну и пусть, — ответила девочка, внимательно выбирая себе самую поджаристую. — Я люблю, чтобы еда была холодная.
Джилл нежно провела рукой по головке дочери.
— И правда. Когда мы едим в ресторане, я прошу официанта на секунду поставить ее порцию в морозилку.
— Но они почти всегда решают, что мама пошутила! — Ребекка обиженно фыркнула. — И мне приходится на нее дуть. А это ужасно долго.
— Неприятно.
— Неприятно, — повторила за ним Ребекка. — Фу!
Она скорчила рожицу, сунула ломтик картошки в рот и принялась выбирать следующий. При прошлой встрече Джек не оценил, насколько Ребекка развитая и общительная девочка. И хоть он не слишком разбирался в детях, но ему показалось, что малышка очень сообразительная. Просто умница.
— Доедай, киска. Нам пора.
— Почему?
— Уже поздно, а мне надо еще кое-что сделать.
— А Джек с нами пойдет?
Джилл удивленно взглянула на дочь:
— Не думаю.
— Почему?
— Ну… я… он… — У Джилл покраснели щеки. — Не думаю, чтобы ему захотелось идти с нами в химчистку и магазин. Правда, Джек?
Он встретился с Джилл взглядом. Она молча умоляла его подтвердить ее слова.
— Я бы очень хотел пойти с тобой, Ребекка, но сегодня не могу. Ты меня пригласишь в другой раз?
Она мрачно кивнула, не отрывая глаз от недоеденной порции жареного картофеля, а потом со вздохом придвинула его Джеку:
— Ладно.
Джек шутливо нажал ей пальцем на кончик носа, а потом, поймав себя на непривычном жесте, поспешно отдернул руку и снова придвинул ей поднос.
— Пожалуйста, бери, Ребекка. Я уже поел.
Просияв, она повернулась к матери:
— Можно, мамочка? Можно — ну, пожалуйста!
Джилл посмотрела на Джека, и взгляд ее был так переполнен любовью, что его снова пронзила боль.
— Да, можно, — кивнула головой Джилл.
Спустя две недели Джилл завела машину на служебную стоянку, поставила ее на первое же свободное место и выключила зажигание. Опустив зеркальце, она привычно проверила свой внешний вид — и подумала о Джеке. За время, которое прошло с того дня, как она излила ему душу в «Макдональдсе», они почти не разговаривали. Джилл старалась его избегать и встречалась ним только тогда, когда это надо было для очередной передачи.
Джек ей в этом способствовал. С того дня на детской площадке он ни разу сам к ней не подходил, не поддразнивал ее и не пытался ее очаровать. Он ни разу не заговаривал о чем-то, что не имело бы прямого отношения к передаче. Непринужденно Джек вел себя только во время записи, а в остальное время казался скованным, словно тоже сожалел о том разговоре.