Шум за спиной оказался полной неожиданностью. Алекс рухнул как подкошенный. Выставив автомат и одновременно отползая за угол здания, он интенсивно крутил головой.
— Не дрейфь, братишка, дядя Лёша добрый, он поможет.
Поняв, что оружие чужаков перестало действовать, Алексей заметно повеселел. Здраво рассудив, что сиюминутная опасность прошла мимо, а встреча с обосновавшимися на соседнем континенте чужаками состоится лишь через несколько дней, Алексей повеселел ещё больше.
Выждав и тоже придя к выводу, что мин на комплексе нет, Ворстон повернулся к Алексею:
— Давай-ка, дядя Лёша, собирайся и дуй следом за дядей Алексом.
— Может, немного подождём?
— Вперёд.
— Не жалеешь ты подчинённых, Ворстон, — дурачился Алексей, надевая рюкзак. — Другой нормальный командир сказал бы — подожди Лёша, вдруг ещё что случится, не торопись. А от тебя кроме как «вперёд» ни черта не услышишь.
— Болтай поменьше.
— Не могу я болтать поменьше, нравится мне болтать.
Алексей выставил высоту на карабине, встал на краю пропасти.
— Стой!
— Неужели? Слышу разумные речи.
Ворстон подхватил рюкзак Алекса, протянул Алексею:
— Рюкзачок забыл.
— Отлично. — Алексей обречённо взял лишние двадцать килограммов, прикрепил на грудь. — Моя грыжа будет на твоей совести.
— А мой нервный срыв — на твоей.
— Удачи, командир, бока не отлежи!
Серая стена промелькнула перед глазами.
Жилая зона выглядела удручающе. Сплошное кладбище. Взгляд постоянно натыкался на человеческие останки. Заглянув сквозь распахнутую дверь внутрь ближайшего здания, увидел ту же картину. Повидавший разного, умевший проходить мимо чужого горя и боли, Алексей в этом месте чувствовал себя как-то иначе. Причиной тому была тишина. Звонкая, пугающая равнодушием, она давила на психику, пробуждая в груди растущее чувство тревоги.
На родном Кавказе после боёв за очередной населённый пункт разрушения подчас были сильнее, трупов было больше, и выглядели они страшней, но всегда вместе с последним выстрелом вокруг что-то оживало. Выползали из нор уцелевшие местные жители, тявкал какой-нибудь очумевший Тузик или Горча, матерились солдаты. Здесь же тишина и мертвецы казались одним целым. Алексей почти физически ощущал, что за ним наблюдают. О том, кто может наблюдать в заваленном мертвецами поселении, думать не хотелось.
Внезапно самым краем глаза он отметил какое-то движение. Отскочив за угол, вскинул винтовку. Через дорогу из окна полуразрушенного двухэтажного здания, свешивалось то, что когда-то было человеком. Перегнувшись через оконный проём, тело висело вниз головой. Снаружи виднелись одетая в прелый камуфляж верхняя часть туловища и костлявые руки. Одна намертво сжимала пистолет, вторая была оторвана по локоть. Рука с пистолетом шевелилась, словно плеть, раскачивалась из стороны в сторону. Алексей оцепенел. Он готов был поклясться, что к ветру это не имело ни малейшего отношения. Тем временем тело дернулось и стало рывками втягиваться внутрь здания.