– Конечно, – говорит Элен, – я так и думала, что ты это скажешь. Ты – на стороне победителей.
Я говорю, что конструктивная деструкция – это не тот ответ, которого я искал.
И Элен говорит:
– Прошу прощения, но это – единственный ответ, который я знаю.
Она говорит:
– Давай найдем книгу, разберемся с ней, а потом пойдем и убьем себе на обед какого-нибудь фазана.
Я подхожу к библиотекарю и спрашиваю про книжку детских стихов. Но она на руках. Подробности о библиотекаре: его волосы слишком густо намазаны гелем и лежат на голове словно твердый нарост или шлем. Волосы светлые, пепельные, с белыми прядями, похожими на наледь. Он сидит за компьютером, и от него пахнет сигаретным дымом. На нем свитер с высоким воротом, на свитере – бэджик с именем. “Саймон”.
Я говорю, что мне нужно найти эту книгу. Это вопрос жизни и смерти.
А он говорит: какая неприятность.
Я говорю: нет, ты не понял. Это вопрос твоей жизни и смерти.
Библиотекарь нажимает на какую-то кнопку на клавиатуре и говорит, что он вызывает полицию.
– Подожди, – говорит Элен и кладет руку на стопку. Ее пальцы сверкают изумрудами ступенчатой огранки, сапфирами, ограненными звездой, и черными бриллиантами стандартной бриллиантовой огранки. Она говорит: – Саймон, выбирай, что тебе нравится.
Библиотекарь подтягивает верхнюю губу к носу, так что видны его верхние зубы. Он моргает – один раз, второй – и говорит:
– Дорогая, свои фальшивки можешь оставить себе.
Улыбка Элен даже не дрогнула.
Библиотекарь закатывает глаза и как-то весь обмякает. Голова падает на грудь, он утыкается лбом в клавиатуру и медленно сползает со стула на пол.
Конструктивная деструкция.
Элен протягивает свою бесценную руку, чтобы развернуть монитор к себе, и говорит:
– Черт.
Даже мертвый на полу, он выглядит спящим. Прическа, щедро политая гелем, даже не растрепалась.
Элен смотрит на монитор и говорит:
– Он поменял окна. Мне нужен его пароль.
Нет проблем. Большой Брат засоряет мозги всем одинаково. Моя догадка: он считал себя очень умным – точно так же, как и другие считают себя очень умными. Я говорю, чтобы она напечатала слово “пароль”.
Мона снимает носок у меня с ноги. Просто снимать больно, так что она его скатывает. Изнанка носка сдирает струпья. Хлопья свернувшейся крови летят на пол. Нога распухла, и все складки кожи растянуты. Нога напоминает воздушный шар в красных и желтых пятнах. Мона подкладывает мне под ногу полотенце и льет на нее медицинский спирт.
Боль кошмарная, но проходит быстро – поэтому непонятно, обжигает спирт или, наоборот, холодит. Я сижу на кровати в номере в мотеле, штанина закатана до колена. Мона стоит передо мной на коленях. Я хватаюсь руками за простыню и сжимаю зубы. Спина болит, все тело напряжено. Простыни на кровати холодные и пропитаны моим потом.