И я, корчась, хохотал ужасным смехом, а в промежутках между смехом стонал и говорил:
– Теперь, сестра, я хорошо запомню, что такое твой христианский бог… Хха-хха-хха!.. Проклятие тебе! Да падет моя кровь на твою голову! Хха-хха-хха-хха-хха-хха-хха!..
И я хохотал леденящим кровь смехом, а Юля истекала самыми подлинными слезами.
***
Некоторые свои знания я приобретал совершенно неизвестно откуда, – вернее всего, черпал из собственного воображения. Однако они почему-то очень прочно сидели в памяти, и я глубоко был убежден в их правильности. Так было, например, со смеятельною кишкою. Помню еще такой случай.
У сестренки Мани было расстройство желудка, после обеда ей не дали яблока. Она очень была недовольна. Надулась и ворчала:
– Ну, ведь все равно, уж есть понос. Какая, же разница? Ну, съем яблоко, – понос был и останется, больше ничего.
Я важно стал ей объяснять:
– Как ты не понимаешь? Ты думаешь, он так на одном месте и остановится? Он будет идти все дальше и дальше, – в руки, в ноги, в голову. Порежешь руку, и из нее потечет понос; начнешь сморкаться, – в носовом платке понос.
Маня широко раскрыла глаза и замолчала. Это ее вполне убедило. Папа еще сидел за столом и дочитывал «Русские ведомости». Он вслушался в мои объяснения и изумленно опустил газету.
– Виця! Что ты за вздор такой городишь?
– Как? Нет, правда!
– Правда?
Папа в безнадежном отчаянии махнул рукою, молча встал и вышел.
***
Часто мы делали друг с другом так. Одной рукой за горло, другая заносит над грудью невидимый кинжал.
– Проси прощады!
– Прошу прощады!
– Нет!
И кинжал вонзался в грудь.
Вообще, вспоминая детство, удивляюсь: как мало все эти игральные свирепства грязнили душу, как совершенно не претворялись в жизнь.
***
Сербское восстание и русско-турецкую войну я помню ясно, – я тогда был в первом и втором классах гимназии. Телеграммы: «Русские войска переправились через Дунай», «перешли Балканы», «Плевна взята». Ур-ра-а-а!.. Восторг, кепки летят вверх. Молебен, и распускают по домам.
Какие мы молодцы! Весь мир на нас удивляется. Русские, как львы, идут вперед, ничего не может их остановить – ни реки, ни горы, ни снега! И все иностранные страны со страхом и завистью смотрят. «Кто разрешит восточный вопрос?» На бумажке четыре портрета – английской королевы Виктории, германского императора Вильгельма I, австрийского – Франца-Иосифа и турецкого султана Абдул-Гамида. Сложить бумажку по пунктирам, – и – из лба Виктории, подбородка Абдул-Гамида, бакенбард Франца-Иосифа и затылка Вильгельма вдруг получается – портрет нашего царя Александра Второго… Замечательно! Сам, значит, бог заранее решил!