– Но вы же не верите в законы, – отрезала она.
– Верю, когда они мне на пользу, – лениво парировал он. – Итак, рассказывайте.
– Мне нечего рассказывать.
– А мне кажется, есть, мисс Рэндалл. Дочь никогда не знала своего отца и тем не менее проезжает тысячи миль, чтобы повидаться с ним.
– Я даже не уверена в том, что он мой отец, – в отчаянии призналась Шей, очень сожалея, что приоткрыла ящик Пандоры. Ей претила мысль рассказывать ему о своей жизни или жизни матери. – Просто я так думаю.
– А почему вы так думаете? – Он не знал жалости в своих расспросах, как и в ненависти, перед которой она почувствовала себя совершенно беспомощной.
– Из-за писем. Вы их видели, – добавила она не без презрения.
– Это все? – Было заметно, что он не поверил ей. – И вы решились пуститься в такое долгое путешествие всего лишь из-за нескольких писем?
– Еще были деньги. – Она тут же пожалела о сказанном, увидев, как сузились и ожесточились его глаза.
– Сколько денег?
– Неважно сколько.
– Для меня важно, мисс Рэндалл.
– Почему? У меня их с собой нет. Вы ничего не сможете украсть.
– Я могу украсть что-то другое, если вы будете продолжать испытывать мое терпение, – произнес он опять охрипшим голосом, едва шевеля губами.
Шей поняла, что зашла слишком далеко. Она наклонилась и подобрала этюдник. Его рука остановила ее.
– Существует несколько правил, мисс Рэндалл.
Она взглянула на него снизу вверх. Жаль, что он такой высокий. Жаль, что у него такие яркие глаза. Жаль, что в его присутствии она чувствует себя… распутной. Жаль, что она не понимает природу этого странного тепла, которое разливается по ее телу. Скорее всего это страх, решила она с лихорадочной надеждой. Наверняка страх.
– Каких правил?
– Больше никаких портретов людей, которые приезжают сюда.
– А как насчет вас?
– Хотите оставить себе на память? – ухмыльнулся он.
– Я хочу увидеть, как вас повесят, – дерзко ответила она. – Возможно, рисунок поможет это осуществить.
– Несколько минут назад вы хотели увидеть меня в тюрьме, – продолжал насмехаться над ней Тайлер.
– Это было давно. Целых несколько минут назад.
– Мне казалось, вы не сторонница насильственных мер.
– Вы заставляете меня пересматривать свои принципы.
Он покачал головой:
– Какие нестойкие принципы.
– По крайней мере, они у меня есть.
– В тюрьме теряешь все принципы, мисс Рэндалл.
– Полагаю, вы потеряли гораздо больше, – сказала она. Подбородок его напрягся, на щеке заиграл желвак. Можно было подумать, она нанесла ему сильный удар.
– Очень проницательно, мисс Рэндалл. Что еще обо мне скажете?
Шей понимала, что это прямая дорога в ад. Поэтому промолчала.