Джек столько раз давал обещания исправиться, что она уже перестала в них верить. В ее душе навсегда сохранится любовь к нему, но воспитывать малыша на краденые деньги она не могла. У ребенка не будет отца-вора. Одна – она бы смирилась с таким существованием, но обременять будущее дитя позорным наследством отказывалась.
И вот, не сказав Джеку Рэндаллу ни слова о ребенке, но пригрозив рассказать о его участии в ограблении, если он станет преследовать ее, Сара покинула мужа, а друзьям в Бостоне сообщила, что он умер. Выходить замуж второй раз она не собиралась. Шей родилась вскоре после смерти отца Сары, оставившего небольшие средства, ровно столько, чтобы купить шляпное ателье, где она работала.
И началась ложь. Ложь, от которой Сара предостерегала дочь, потому что знала лучше, чем кто-либо, какое разрушение несет с собой любая не правда. Она не могла позволить дочери узнать о дурной крови, которая течет в ее жилах, и поэтому все лгала и лгала, уверив Шей, будто ее отец был хороший, достойный человек.
Только теперь Сара поняла, какую совершила ошибку. Вынырнув в очередной раз из мутного, тяжелого сна, навеянного морфием, она ужаснулась – вдруг Шей узнает, что ее отец жив, и захочет к нему уйти. Этого нельзя было допустить. Джек Рэндалл причинит ей такое же зло, как всем, кто оказывался рядом с ним. И зачем только она сохранила письма, деньги, газетную вырезку?
Потому что ты так и не смогла окончательно порвать с ним.
Он был ее слабостью, ошибкой, от которой она старалась уберечь свою дочь. Возможно, она еще успеет сжечь те несколько памятных вещиц, оставшихся от брака, который был одновременно и раем и адом.
Сара взглянула на дочь, сидевшую рядом на стуле, и увидела, что ее голубовато-серые глаза закрыты. Хорошо бы суметь дойти домой, подумала Сара, и в эту же секунду боль вновь накатила с мучительной остротой. У нее вырвался стон, и Шей открыла глаза. Такие честные глаза. Дочь ни за что не должна узнать о Джеке Рэндалле. Он очарует ее своей улыбкой, от которой сердце наполняется радостью.
– Мама?
– Шкатулка, доченька, деревянная шкатулка, – произнесла Сара. – В моем шкафу. Сбегай принеся ее.
Шей покачала головой:
– Я не могу оставить тебя…
Сара крепче сжала руку дочери:
– Прошу тебя… это не займет много времени…
Шей не знала, что делать. Ей не хотелось уходить, но волнение матери возрастало. Что ж, она поторопится.
– Хорошо, принесу.
Пальцы Сары впились в ее руку.
– Только шкатулку не открывай.
– Не буду, – пообещала Шей. – Я позову медсестру…
Рука матери ослабла, когда тело содрогнулось от нового приступа.