— Очень мило с вашей стороны, но я не уверен, что она сможет приехать, мама. Она уже и так пропустила пару спектаклей из-за больного горла.
— Весьма сожалею об этом. Надеюсь, с ней ничего серьезного?
— Нет, вероятно, завтра вечером она снова выйдет на сцену. Между прочим, чем меньше остается времени до Дня Благодарения, тем сильнее я начинаю подозревать, что театр будет работать в этот вечер.
— О, дорогой мой, какая жалость! Твой отец будет разочарован не меньше моего. Но ты сам все равно приедешь?
— Да, дорогая, обязательно.
— Чудесно. Теперь мне пора поторапливаться. Я записана на прием к стоматологу. О, Ник, дорогой…
— Да, мама? — быстро переспросил он, бросая взгляд на часы и торопясь поскорее приняться за новый сценарий, который писал для Виктора.
— Есть хоть доля правды во всех этих слухах? Нас с твоим отцом очень интересует…
Она, недоговорив, испуганно замолчала.
— Какие именно слухи тебя волнуют, мама? — спросил Ник, прекрасно зная, что она хотела узнать.
— Ну, все эти заметки в газетах по поводу вашего романа с Катарин, о том, что вас с нею видят то тут, то там, словом, всюду вместе. Может быть, у нас наконец-то появится невестка?
— Не торопи меня, ма, — рассмеялся Ник.
— Тебе уже сорок, Никки.
— Всего тридцать шесть, ма. До свидания. На той неделе увидимся.
— До свидания, Никки, — вздохнула его многострадальная мать и положила трубку.
Продолжая посмеиваться, Ник вставил в машинку чистый лист бумаги, поставил номер страницы и откинулся в кресле, глядя в стену перед собой и пытаясь воспроизвести перед глазами ту сцену будущего фильма, которую он собирался сейчас описать. Тут снова зазвонил телефон, и Ник, выругавшись про себя, повернулся вместе с креслом и поднял трубку. Звонил его литературный агент, который, извинившись за беспокойство, коротко рассказал Нику о возможной продаже прав на экранизацию его нового романа, после чего повесил трубку. Затем один за другим с небольшими перерывами последовали еще три звонка — от издателя, от секретаря Ника Филлис, работавшей у него по полдня, и, наконец, от «Тиффани»[18], чей торговый агент сообщил Нику, что его заказ готов.
Закурив сигарету, чтобы прочистить мозги от всех этих отвлекающих звонков, Ник переставил оба телефона на пол, снял с них трубки и бросил поверх них две диванные подушки. Докурив, он сел за машинку и стал неторопливо печатать. Интенсивно проработав часа два, Ник сходил на кухню и, вернувшись в кабинет с большой кружкой кофе, снова с головой погрузился в свой сценарий. Увлеченный работой, он не замечал ничего вокруг, и ему потребовалось несколько минут, чтобы расслышать настойчивое дребезжание звонка у входной двери. Ник посмотрел на часы. Было около трех. Недоумевая, какой нежданный гость заявился к нему, он сбежал по лестнице вниз.