Франческа нахмурилась и склонила голову набок.
— Что-то не так, Вик? — спросила она, приближаясь к нему.
«У нее даже походка изменилась, стала более плавной и ровной», — подумал про себя Виктор. Он откашлялся и сказал в ответ:
— Все в порядке, детка. Просто я залюбовался тобой, вот и все.
— Вы тоже недурны собой, мой генерал, — со смехом заметила она, убирая за ухо выбившуюся прядь светлых волос. — Но я сумею выдержать придирчивый осмотр Дорис? У меня нет такого вида, будто я только что выпорхнула из чужой постели, как ты находишь?
«Нахожу», — готов был ответить Виктор, но, сообразив, что такой ответ возбудит ее, он сдержался и солгал:
— Конечно же, нет. Потом, я что-то не замечал, чтобы Дорис слишком тщательно тебя рассматривала. По-моему, она не сводит глаз с твоего отца.
Он поднялся и, обняв Франческу за плечи, подвел ее к двери и осторожно повернул к себе лицом.
— Пожалуйста, детка, пусть Диана ведет машину. Горные дороги коварны, а ты порой бываешь безрассудна, гоняешь по ним, вжав педаль газа до пола.
— Обещаю.
Франческа встала на цыпочки и поцеловала его в щеку.
— Я люблю тебя, Вик, — шепнула она, прижимаясь к нему всем телом.
Виктор крепко прижал ее к себе.
— Я тоже люблю тебя, дорогая, — ответил он и с сожалением отпустил. Оторвавшись от него, Франческа забрала со стула у двери свою сумку и повесила ее через плечо.
— Ты завтра приедешь на виллу Замир?
— Разумеется. — Улыбнулся Виктор. — Мы примчимся прямо с утра.
Он приоткрыл дверь и осторожно взглянул в один конец коридора, а потом — в другой.
— Все чисто. Нет ни души в поле зрения. И не забудь, пусть Диана сядет за руль.
— Хорошо, мой генерал, не волнуйтесь так.
Стоя в дверях своего номера, Виктор смотрел ей вслед. Она шла по коридору в сторону номера Ника такая юная и беззаботная. Ее счастье было столь явным, что, казалось, его можно было пощупать, и это глубоко тронуло его. Неожиданно он задумался о том, что будет дальше с ними обоими, осознав во всей ясности и полноте, как далеко зашли они в своих отношениях. Лицо его помрачнело. Он слишком многое обещал ей, слишком многому ее научил, слишком сильно полюбил. Ему стало ясно, что Франческа Каннингхэм стала совсем другим человеком и уже никогда не будет прежней, такой, как до их встречи. А он сам?..
Минут через пятнадцать в дверь его номера осторожно постучали, и голос Ника спросил:
— Это я, Виктор. Можно войти?
— Конечно, малыш, дверь не заперта.
— Джейк только что пытался дозвониться до тебя из Монте-Карло, — сообщил Ник, пересекая комнату и падая на диван. — Твой номер был занят, и он переговорил со мной. Он все еще там с ребятами из «Болдинга». Джерри Массингхем уговорил его остаться поужинать, так что он приедет где-то около одиннадцати.