— Но комплименты обычно нравятся тому, кто их выслушивает, и не забывай, что лестью можно добиться всего.
— Кажется, я понимаю, что имела в виду моя известная подруга, называя меня льстивой. Очевидно, она тем самым намекнула, что моя лесть — хорошо продуманное притворство, — криво усмехнулась Дорис, — по это неправда.
Лицо Дэвида погрустнело.
— Не стоит обращать внимания на людские пересуды, Дорис, — понизив голос, сказал он. — Я давно приучил себя игнорировать злословие и тебе советую поступать так же.
Дорис уловила нечто недосказанное в его словах и, слегка нахмурившись, задумчиво спросила:
— Итак, до тебя тоже дошли эти слухи — будто я выхожу за тебя в погоне за титулом?
Она вопросительно, в упор, посмотрела на него.
— Естественно, подобные оскорбительные кривотолки расходятся моментально и быстро доходят до того, кто служит их объектом. — Он с отвращением передернул плечами, ироническая усмешка тронула его губы. — А еще говорят, что я женюсь на тебе ради твоих денег. — Он любовно обнял ее и с чувством произнес: — Я женюсь на тебе только ради тебя самой, потому что люблю тебя, дорогая, и у меня нет ни тени сомнения, что ты выходишь за меня по той же причине. А так называемые друзья, что распускают у нас за спиной подобные обидные сплетни, вовсе не друзья нам. Они не заслуживают ничего, кроме презрения. Мы должны быть выше всей этой грязной болтовни, Дорис, порождаемой злобой и завистью. Не забывай этого! Сплетни! Как я их ненавижу! — Презрение сверкнуло в его ясных глазах. — Бессмысленная, злобная болтовня — насколько она опасна. Страшно даже подумать, сколько людских судеб разрушено и исковеркано ею. Но мы не позволим ей повлиять на нашу жизнь, не так ли, любимая?
— Готова держать пари, что мы не допустим этого, — весело ответила Дорис. — Ты — мой самый дорогой, самый любимый человек на свете! Мы обязательно будем счастливы, ведь правда, Дэвид?
Он ничего не ответил, но его нежная улыбка, светящиеся любовью глаза были красноречивее всяких слов. Поцеловав Дорис долгим поцелуем и пожелав ей хорошо провести день, он направился в дом. Но на полпути Дэвид вдруг развернулся и подошел обратно к столу, за которым сидела Дорис. Опершись руками на спинку кресла, он склонил голову к ней под зонтик.
— Кстати, тебе не представился случай переговорить с Франческой после завтрака? — Голос Дэвида понизился до едва внятного шепота, а напрягшееся тело выдавало его волнение.
— Нет еще. — Лицо Дорис беспокойно вытянулось. — Боюсь, что у меня просто не хватило духа, — пояснила она, — а потом здесь была Диана, и мне не хотелось начинать этот разговор в ее присутствии. Никак не могу застать Франческу одну после нашего с тобой вечернего разговора во вторник — вот в чем проблема. Постоянно кто-нибудь топчется рядом, то Ким, то Кристиан, то кто-то из гостей, а эта тема настолько деликатна, что мне не хотелось бы попасть в неловкое положение. Я начинаю думать, что, может быть, будет мудрее обождать до… — Дорис запнулась на полуслове, бросила на Дэвида предупреждающий взгляд и приветственно подняла руку.