— Можно я взгляну? — Матвей взял свидетельство, отошел к окну и стал его разглядывать. На оборотной стороне бумаги карандашом было написано «Зубова Таисия Спиридоновна». На лице вой — стандартные строчки с Ритиными паспортными данными. Глаза Матвея перебирали текст, а в голове складывалось ощущение дисгармонии. Что-то не то. Что-то опять не так.
В дверь позвонили длинным настойчивым звонком, потом кто-то пошел по коридору.
— Вы что, двери не закрыли? — спросила Тамарочка.
— Я думал, она захлопнулась, — начал объяснять Матвей, и тут в комнату влетел разъяренный Гриша.
— Тамара, мне сказали, Рита у тебя! А, вот и ты. Ну-ка, объясни, что происходит? Почему ты ушла из дома, почему третий час неизвестно где шляешься, почему твой мобильник заблокирован?
— Заблокирован? — удивилась Рита и полезла в сумочку. — Ой, разрядился.
— Слушай, неужели в твоей дырявой голове не держатся даже мысли о том, что мобильник нужно заряжать время от времени!
— Гриш, смени тон! — тихо попросила Рита, разглядывая свежую розовую царапину на его щеке. — Я не люблю, когда на меня кричат.
— А я не люблю, когда меня водят за нос. Пошли домой, немедленно!
«Никуда я с тобой не пойду!» — собиралась сказать Рита.
— Никуда она не пойдет, — опередил ее Матвей. Его, стоявшего возле окна, Гриша сразу не заметил. Но после этих негромких слов оглянулся, разглядел и расплылся в издевательской улыбке:
— Господин генеральный директор! Так это она с вами три часа невесть где шляется? Вы что же, на мою жену глаз положили, а? Или ваши отношения уже ниже глаз зашли? Может, оттого у нее и крыша съехала, оттого она мужа родного не узнает, а? Только вам она зачем, с крышей набекрень, а? Игрушки-то уже закончились, тут уже диагноз начинается! Или вас только сумасшедшие бабы заводят, а? Как та истеричка, что вопила у нас в квартире, а?
От Гришиных издевательских вопросов в голове у Матвея будто надувались тугие красные пузыри. От каждого «а?» — свой пузырь. В голове от пузырей стало тесно, и Матвей понял, что Гришу пора бить.
— Ты что несешь, придурок? — сказал он для разминки, чувствуя, как пузыри сливаются в один тугой комок ярости.
— Матвей, не надо! — вдруг громко сказала Рита. — Гриша, пойдем домой.
Она встала с дивана, взяла Гришу за руку и быстро утащила его из Тамарочкиной квартиры.
— Как вас там, Матвей, да? Хотите, я вам чаю заварю? — сочувственно спросила Тамарочка у Матвея, который стоял столбом посреди комнаты и, дурак дураком, сжимал бесполезные теперь кулаки. Что это сейчас было?
— Да, хочу. Спасибо, — очнулся он.