Я находился в капонире второго орудия под командованием сержанта Дмитриева, для меня даже отдельный окоп вырыли с ходом сообщения в капонир. Именно тут я и стоял, наблюдая за дорогой держа в руках ракетницу.
Время было часов десять. До сигнала от наблюдателя все отдыхали, кто спал, кто бодрствовала в нервном ожидании боя, теперь же бойцы готовились к бою. Посыльный уже предупредил расчеты других орудий, и сейчас встав на камень рядом с орудием сержанта Ольнева, стал махать белой тряпкой, предупреждая наблюдателей у леса. Те должны разбудить расчеты танков и расчет Индуашвили. Время хоть и было десять дня, но я дал людям отдохнуть перед боем.
Что меня немного волновало. Не было никаких известий от капитана Матвеева, хотя он мог бы прислать приказ на отход или хотя бы держаться до последнего. Но посыльных от командования не было.
Буквально через пятнадцать минут после того как меня разбудили, показался передовой дозор немцев. Состоял он из восьми мотоциклов с люльками, причем на всех были пулеметы, и двух бронетранспортёров с солдатами.
Все командиры знали, что дозор мы пропускаем, ожидая подхода основных сил, поэтому мы только и проводили сильно запыленных немцев печальными взглядами.
- Эх, сейчас бы вдарить! - проговорил наводчик горизонтальный плоскости. Орудие стояло от меня в пяти метрах, так что я все слышал.
- Их тут мало Савелий. Вот основные силы подойдут, тогда и вдарим, - ответил другой боец, в это время из канистры поливающий воду на землю у ствола, чтобы при выстреле не было пыли. Сам ствол орудия был от земли всего в двадцати сантиметров, так мы закопали машину.
- Едут, - воскликнул один из заряжающих.
Он отодвинул край маскировочной сети, чтобы было лучше видно. Отчего мне на него пришлось рявкнуть.
Проводив его сердитым взглядом, я в бинокль стал рассматривать колонну.
- Передовая группа из шести танков, четыре тэ-два, и два тэ-три. Дальше три бронетранспортера, потом грузовики... Дальше пыль, ничего не видно, но кажется тоже грузовики, - извещал я командира орудия. - Первые два танка самые опасные, броня мощная. Поэтому твой расчет, сержант, открывает огонь именно по ним. Сперва по первому, потом второй обоймой по второму, дальше беглый огонь осколочными по грузовикам. Нам пехоты надо вывести из строя.
- Ясно, - кивнул Дмитриев.
Опыт стрельбы по наземным целям у расчетов был. А сделали мы просто, старшина достал стометровый канат прицепили его к обломкам первого сбитого нами самолёта, благо хвост и фюзеляж там уцелели, и таскали его по полю, а орудия стреляли. Изнахратили его в труху, но по движущимся мишеням стали попадать.