— Посмотри, что мне подарила мама.
Джуд взяла в руку колечко. Из-за него она так расстраивалась в том далеком прошлом, тоненький серебристый ободок с сапфировым осколком; она считала, что подобное кольцо-обещание может разрушить жизнь ее сына.
— Он был таким романтичным, — вздохнула она.
Грейс сунула большой палец в рот и спросила:
— Кто?
— Твой папа. Мне бы следовало догадаться, что мы с Майлсом можем воспитать только романтика.
Почему же в то время ее не радовало, что ее сын умеет глубоко любить и мечтать о будущем? Почему всегда получается, что только со временем начинаешь понимать, что было пустячным, а что главным?
— Он подарил это кольцо твоей маме на Рождество.
Джуд отстегнула тонкую золотую цепочку, которую носила на шее, взяла у Грейс кольцо, продела в него цепочку и надела на шейку девочки.
— Ты похожа на принцессу, — сказала Джуд, целуя внучку в щеку. И, поцеловав ее один раз, уже не могла остановиться. Все целовала и щекотала девочку, пока та с визгом и смехом не попросила пощады.
Наконец Джуд отстранилась и взглянула на Грейс.
— Я люблю тебя. Нужно было говорить тебе об этом по миллиону раз в день.
— Это очень много раз, — снова засмеялась Грейс, прикрывая ротик ладошкой.
— Не пытайся заглушить свой смех, Грейси. Это красивый звук.
— И мама тоже так сказала.
«Мама».
Почему обыкновенное слово, которое она слышала всю свою жизнь, внезапно резануло как ножом? «Когда-то вы были лучшей матерью в мире».
Ее переполнило раскаяние, она задыхалась от него, но потом взглянула на девочку у себя на коленях и снова смогла дышать. Раскаяние постепенно отступило, а его место заняла хрупкая надежда.
— У твоей мамы большое сердце. А я об этом забыла. И она делала мою Мию и твоего папу счастливыми.
— Что это? — спросила Грейс, показав на книжку в руке Джуд.
Джуд даже не осознала, что так и держала дневник в руке.
— Это дневник твоей тети Мии.
— Нельзя читать такие вещи. Ханна Монтана говорит…
— Теперь можно.
— Потому что она умерла?
Джуд резко вдохнула, ожидая боль, но та если и пришла, то не уколола. Боль никуда не делась, разумеется, сосредоточившись в одном ужасном слове, но исчезла быстро, и Джуд удивилась, обнаружив, что по-прежнему способна улыбаться. Наверное, и вправду лучше было произнести все вслух, чем прятать в душе.
— Да. Теперь это память, которую она о себе оставила.
— Какая она была, бабушка? — спросила Грейс, и Джуд удивилась, что Грейс так долго не задавала этого вопроса, боясь обратиться с ним к кому-нибудь из взрослых.
— Она была как красивый, нежный цветок. До того, как она познакомилась с твоей мамой, она боялась собственной тени и чувствовала себя одинокой, очень одинокой. — Джуд вытерла глаза. — Она хотела быть актрисой, и мне кажется, у нее бы получилось. Все те годы, которые прошли у нее без друзей, не были потеряны зря. Она наблюдала за людьми, впитывала мир вокруг себя. Когда она выходила на сцену, то превращалась в совершенно другого человека. Твоя мама ей помогала. Именно Лекси уговорила Мию попробоваться на главную роль.