— Вы, очевидно, хорошо знаете, каково это. — Лизл нарочно сказала это небрежно-легко, потому что слишком устала от душещипательных разговоров.
Джеймс рассмеялся. Он взял свой бокал и допил содержимое.
— Я-то не знаю, как раз. Я свободен, как птица. Совершенно не избалован женской лаской и намереваюсь таким и остаться.
Лизл взглянула не него удивленно:
— Но вы же помолвлены — как вы можете говорить о своей свободе? Мне только что представляли ваше невесту.
Он вновь рассмеялся, а затем откинулся на спинку стула, и озорная улыбка заиграла на его красивых губах.
— У Хэрри навязчивая идея, что мы с Энид составляем идеальную пару. Все только и ждут, когда же мы поженимся: все, кроме меня и Энид. Мы росли с нею вместе, и уж так сложилось мнение окружающих — а мы не сочли нужным это мнение развенчивать. Она помогает мне с лошадьми, а иногда и в работе галереи в Лондоне: сама она не рисует. Наверное, будет вполне естественно, если когда-нибудь мы и в самом деле поженимся: я к ней очень хорошо отношусь. Но если один из нас встретит свою судьбу, другой будет счастлив пожелать ему удачи. — Он встал и отставил бокал.
— Вряд ли справедливо, что вы помолвлены — и при этом надеетесь встретить кого-то другого.
Джеймс издал сдавленный смешок.
— Я не то чтобы надеюсь, то есть я не ищу кого-то другого намеренно, но если так случится, то что же? Но я не даю вам заснуть — а вы устали.
— Я очень жизнестойка, однако не возражаю против того, чтобы пойти поспать. Слишком тяжелый был день.
— А я думал, что актеры по ночам не спят.
— Да, но только тогда, когда мы проспим весь день напролет.
Он предложил ей руку, чтобы она встала с кресла. Его рука легла на руку Лизл, мягко потянув ее из кресла, и вот уже неожиданно они стоят лицом к лицу. Его лицо разгладилось, напряжение дня спало. Они стояли и нежно улыбались друг другу, и его улыбка странно на нее действовала. И эти чувства были столь необычны и неожиданны для нее, что она резко повернулась и неловко сказала извиняющимся тоном: "Спокойной ночи, Джеймс".
— Я провожу вас до вашей комнаты.
Он проводил ее наверх по лестнице и вдоль галереи, обняв ее легко, но уверенно, как любовник, за плечи. Лизл было приятно это прикосновение, однако слишком интимное ощущение заставляло ее нервничать.
Когда они достигли ее комнаты, он улыбнулся и проговорил:
— Спокойной ночи, Лизл Павла Леонтина Адрианович. Хорошего сна — и увидимся завтра.
Когда Джеймс ушел, Лизл тихо закрыла дверь и некоторое время стояла, опершись на нее спиной. Близилась полночь; она подошла к окну, открыла его и всей грудью вдохнула воздух. Дождь прекратился, и со стороны моря дул свежий ветер. Некоторое время она стояла у окна и думала о Джеймсе, затем повернулась и двинулась к постели. Ноги были ватными. Она быстро разделась и зарылась под одеяло.