Ханахин был так прекрасен, и так прекрасно было вернуться сюда, что Лизл пребывала в атмосфере радости и красоты. Однако, даже несмотря на это, она страшилась двух предстоящих часов нового знакомства.
По пути из аэропорта Лизл пыталась выяснить у Джеймса, что за разговоры происходили между ним и старой тетушкой, но Джеймс не спешил рассказывать ей о реакции Хэрриет на известие о грядущей свадьбе. И Лизл могла только догадываться, что же ей предстоит.
У Лизл возникло ощущение, что Джеймс что-то скрывает, но, сколько она ни старалась, она не могла понять, что. Он шутил, иронизировал, был нежным и любящим — и эти часы были счастливейшими в жизни Лизл. Пока они вместе, призрак недоброжелательства со стороны Хэрриет Ловелл не разрушил счастья общения с Джеймсом.
Сумерки наступили поздно; по небу протянулись оранжевые и золотые полосы, и закат солнца поставил точку в этом памятном для Лизл дне.
Они вышли из машины, и она вновь заметила странную усмешку на лице Джеймса. Она спросила:
— В чем дело, Джеймс? Что такого забавного ты нашел?
Он кивнул в сторону черной старомодной машины, припаркованной у центрального подъезда.
— Кажется, у нас гости.
Лизл последовала за ним взглядом — и морщина пересекла ее озабоченный лоб.
— Джеймс, эта машина… я знаю, чья она!
Сердце Лизл упало. И без того ее страшила встреча со старухой. А тут еще это осложнение. И именно сегодня, в такой день…
— Было бы лучше, чтобы мы приехали попозже…
Джеймс, видя ее озабоченность и растерянность, взял ее за руку, и улыбка на его лице стала еще шире.
— Пойдем-ка, не робей. Давай посмотрим, кто это приехал.
— Прямо сейчас?
— Конечно, входи.
Они вошли в дом. Бриджит ставила букет цветов в вазу возле лестницы и взглянула на них.
— Ну вот, благодарение всем святым. Я рада, что вы вернули ее в Ханахин, мистер Джеймс.
— Я же говорил, что привезу ее, Бриджит. — Джеймс сжал руку Лизл и спросил: — Моя тетя где-нибудь поблизости?
— Да, конечно. Вот там. — Бриджит кивнула в сторону теплицы. — Там с нею одна леди, и странная такая. Они там уже два часа, и им, кажется, есть о чем поговорить: говорят, говорят и говорят. Я заглянула, чтобы предложить чаю, но испугалась: мне показалось, у мисс Хэрриет вот-вот лопнет сосуд на лице — такая она вся раскрасневшаяся. Думаю, там большой скандал.
Джеймс взглянул на Лизл.
— В таком случае, я думаю, нам стоит войти к ним и узнать, в чем дело.
— Если ты так считаешь… — пробормотала Лизл.
Он открыл дверь оранжереи и, взяв ее за руку, провел за собой. Хэрриет Ловелл стояла возле полуоткрытой двери, ведущей в сад.