— И, конечно, произошло неизбежное, — продолжала Хэрриет быстро взглянув на Павлу. — Ситуация была дикой. Казалось, Никки любит нас обеих. Один вечер он приходил ко мне, заверял в своей неизменной преданности, а в следующий вечер уходил к Павле.
— Но я так его любила, — пробормотала Павла, — что могла бы простить ему все.
— Не совсем все, — спокойно возразила Хэрриет. — Видите ли, ни одна из нас не догадывалась, что он любит другую. Во время войны все так непостоянно, так эфемерно, что такие вещи случаются часто. Любовь достигает такой невероятной силы, которой бы хватило в мирное время на долгие годы. Затем людей перебрасывали в иное место дислокации, иногда стремительно, и большинство таких романов оканчивалось ничем. — Она скорбно улыбнулась. — К несчастью, в нашем романе на троих все было более сложно и более запутанно.
— В самом деле, — кивнула бабушка Лизл. — И очень трагично.
Лизл почувствовала, как рука Джеймса обняла ее за плечи, и она прильнула к нему, ощущая приятное тепло его рук — и ожидая продолжения истории.
Голос Павлы продолжил:
— Помню, как-то вечером я завершала представление: я сидела в своей гримерной и ожидала, что Никки зайдет за мной. Помню, дверь была открытой — и из двери мне был слышен смех и шум голосов. Девушки болтали о какой-то свадьбе, которая вызывала у них большое оживление. В те дни свадьбы вызывали всеобщий ажиотаж. Немногие решались тогда на такой шаг, и вечно были трудности с разрешением, с пропусками и с преодолением канцелярской волокиты. Власти старались не допускать браков в войсках, в особенности если желающие пожениться были подданными разных стран. В особенности это касалось русских, поэтому когда я вначале услышала имя Хэрриет, а затем — Никки, я ушам своим поверить не могла. Или не хотела поверить. Как он мог жениться на Хэрриет, когда он был влюблен в меня? — Она глубоко вздохнула, вспомнив эту сердечную рану. — Но это оказалось правдой! Когда я это осознала, меня охватили отчаяние и злость. — Павла понизила голос. — Я думала, здесь какая-то ошибка. — Голос ее стал совсем почти неслышен, и Лизл затаила дыхание. — Видите ли, Никки уже обещал жениться на мне… и мы даже согласовали с ним дату свадьбы.
Хэрриет Ловелл долго смотрела на Павлу, и ее глаза была затуманены воспоминаниями.
— Я хорошо помню этот день, Павла. Я помню, как ты вбежала в мою квартиру на Хайнештрассе, задав один вопрос: "Правда ли это?" Я помню твое лицо…
— Так ты действительно собиралась за него замуж, Хэрри?
Хэрриет глубоко, тяжко вздохнула, и седая ее голова затряслась от волнения. Она вспоминала годы юности — она вспоминала прошедшее.