Часть 1
ТАИНСТВЕННЫЙ СОСЕД
Дом поражал своим размером. Двухэтажный, с мезонином, он угрожающе нависал над моей головой. Придерживая шляпку, чтобы не слетела, я задрала голову и попыталась оценить свои новые владения. Н-да, крыша наверняка течет — вон, даже отсюда заметны прорехи в выцветшей от времени черепице. Окна настолько грязные, что это видно и снаружи. Входная дверь как-то странно покосилась. Боюсь, внутри я обнаружу полную разруху и гнилые полы.
И все же было в этом доме определенное очарование, которое не дало мне пасть духом после первого краткого знакомства. Если закрыть глаза на все эти недочеты, он выглядел весьма величественно в окружении старых разлапистых елей. Наверное, когда-то этот дом был гордостью здешнего городка. Даже сейчас в кронах кустов, нынче бурно разросшихся перед крыльцом, угадывались шедевры топиарного искусства, а среди зарослей сорняков на клумбе я обнаружила несколько роз. Видимо, моя прабабушка в свое время не скупилась на садовника и вкладывала немало денег в поддержание порядка. Интересно, что изменилось сейчас?
— Хлоя, мы тут будем жить? — вывел меня из состояния задумчивости звонкий девичий голосок.
Я вздохнула и с усилием оторвала взгляд от дома. Ласково посмотрела на сестру, которая испуганно жалась к калитке, где неразговорчивый извозчик скинул наши чемоданы.
Анне лишь недавно исполнилось десять, но выглядела она намного младше. Наверное, со стороны мы менее всего походили на сестер. Во-первых, из-за большой разницы в возрасте — я была старше Анны ровно вдвое. Мы даже родились в один день — пятого октября, в канун Дня духов. Во-вторых, у нас были разные отцы, что не могло не отразиться на нашей внешности. В моих жилах текла жгучая южная кровь бродячего народа. Мать как-то рассказывала мне, что моя бабушка со стороны отца сбежала из дома в юном возрасте, влюбившись в знойного и страстного красавца-артейца, попросившегося переночевать. А наутро гостеприимные хозяева обнаружили пропажу не только столового серебра, но и единственной горячо любимой дочки, которая настолько потеряла голову от заезжего сердцееда, что даже не удосужилась оставить родителям записки с объяснением своего поступка. Впрочем, через год она вернулась — заплаканная, подозрительно располневшая, в обносках и с россыпью красочных синяков. Хвала Вильяму и Элизе из рода Этвуд — они не стали выгонять блудную дочь и не побоялись пересудов маленького провинциального городка. Напротив, дали ребенку свою фамилию и нарекли его Кристианом. Правда, поспешили отправить внука в закрытую школу для мальчиков, входящих в первое сословие,