Вайлдмен шагнул ближе к Кэролин и убрал с ее лица прядь влажных волос.
— Почему ты так напугана? — Он заглянул ей в глаза, словно проникая в ее мысли. А затем очень-очень медленно наклонился к ней, не сводя с нее взгляда. Его холодные губы прижались к ее губам…
Желание пронзило Кэролин, но ей стало еще страшнее. Она ведь не хотела этого, не так ли?
Его язык неторопливо проник в теплую сладость ее рта. Женщина почувствовала, что слабеет, была не в силах сопротивляться, ее тело изнывало по его прикосновениям. Форрест никогда не целовал ее так! Да и у Эвана не было возможности подарить ей такой поцелуй!
Вайлдмен медленно прижимал ее к себе, запустив руки под плащ Кэролин, который тут же соскользнул с ее плеч. Женщина так и стояла на холодном ветру, прижимая к груди драгоценную тетрадь отца.
Казалось, она не чувствует холода: хотя ее трясло от ледяного ветра, внутри разгорался огонь страсти.
Но когда она захотела ответить на его поцелуй, Вайлдмен отпрянул от нее, однако потом вновь впился в ее губы с неистовством страсти. Женщина поняла, что он не хотел, чтобы она отвечала на его ласки.
— Подожди меня, — наконец прошептал он, отступая назад.
— Но почему?.. Почему я должна ждать? — Она протянула к нему руку. — Чего?
Вайлдмен повернулся к Кэролин, пригвоздив ее к месту взглядом:
— Когда придет время, я приду за тобой. Мы будем вместе. А до тех пор забудь, что видела меня здесь. Если ты станешь с кем-то говорить обо мне, то причинишь вред и мне и себе.
Кэролин покачала головой:
— Ты ошибаешься, если думаешь, что местные жители ненавидят тебя.
Вайлдмен яростно взмахнул рукой, приказывая Кэролин замолчать:
— Ты не должна ходить в лес!
Резко повернувшись, он пошел к лесу и быстро скрылся среди деревьев. Кэролин опять осталась одна…
Подобрав с земли плащ, она стала искать свой костыль. Ее пальцы, прижимающие тетрадь к груди, оставили на мягкой обложке глубокие следы. Иди я к дому по колено в снегу, Кэролин все спрашивала себя, не приснилось ли ей произошедшее…
Ее силы были на исходе, когда она поднялась на веранду. Стараясь не шуметь, женщина на цыпочках прокралась в кухню. Лиза с детьми по-прежнему спали у очага.
С облегчением вздохнув, Кэролин повесила плащ на спинку стула, вымыла руки и подошла к двери. Сверху раздавался тихий храп Сайлеса. Женщина прислонилась к стене, дрожа всем телом.
Но вот она заставила себя подняться наверх. Фанни спокойно спала на кровати, прижимая к себе розового младенца. Сайлес уснул, сидя на стуле, стоящем у очага.
На глаза Кэролин навернулись горячие слезы. Впервые в жизни она по-настоящему поняла, какую ответственность брали на себя ее отец и Форрест. Да, они ликовали, когда им удавалось вылечить больного, но вот в случае ошибки… Каково это — чувствовать себя ответственным за смерть, пусть даже эта смерть и помогла спасти другие жизни?.. Сможет ли она вынести это?