— Я бы выпила пунша, — заявила Кэролин, обходя комнату и оглядывая огромную кровать. — Что ж, здесь нам, по крайней мере, будет тепло.
— И никаких тебе привидений, — улыбнулся Эван.
Подойдя к жене сзади, он помог ей снять плащ. Женщина дрожала и прислонилась к мужу, пытаясь совладать с собой.
— Тебя что-то беспокоит? — спросил Эван, чувствуя, как напряглось ее тело.
— Нет-нет, — успокоила его Кэролин. — Вовсе нет. Все это глупо, конечно, но я почему-то думаю о первой брачной ночи с Форрестом.
Эван отступил назад, нервно развязывая шейный платок и вынимая запонки из манжет.
— Знаешь, — продолжала его жена, — я тогда была совсем невинной девочкой. Должна ли я сказать тебе, что у меня так и не было… первой брачной ночи?
Эван замер на месте, не в силах стянуть с себя башмаки.
— Послушай, — промолвил он недоуменно, — не хочешь же ты сказать, что… ты до сих пор… девственница?
Женщина смущенно засмеялась:
— Нет, конечно, все было не так нелепо, но все же… прошло целых восемь месяцев, прежде чем мы… А потом… потом выяснилось, что мы не подходим друг другу. Не прошло и года, как Форрест потерял всякий интерес к этой стороне семейной жизни.
Выпрямившись, Эван вытаращил на нее глаза:
— Так, стало быть, целых восемь лет?.. Так, Кэролин?
— Да, в некотором смысле. Долгих восемь лет никто до меня не дотрагивался, и я… я не знаю, как показать свое желание. Но… должна признаться… кое-что было… Некоторое время назад я была в хижине Вайлдмена… Я оказалась там, отправившись в лес в поисках Лизы. Я думала, что она в доме Óны. Мне не следовало туда ходить — из-за ноги, но тогда я просто голову потеряла. И вот я заблудилась… — Кэролин усмехнулась. — И я наткнулась в лесу на хижину — хижину Вайлдмена. Я не узнала его тогда, правда, но… между нами что-то было… Он сказал, что мне не миновать опасности, если я решусь вернуться в Тимберхилл, — дело было накануне Дня всех святых. Тогда мне казалось, что опасность и вправду поджидает меня за каждым кустом. Теперь-то я понимаю, как глупо с моей стороны было так думать. Я тогда так устала… Он дал мне что-то выпить… Помню, что я почувствовала себя… околдованной, потому что внезапно потянулась к нему…
По спине Эвана поползли мурашки. Он боялся услышать то, что она, возможно, пыталась ему сказать, и испытал внезапный приступ ревности. Мог ли он по-прежнему любить ее, если она отдалась Вайлдмену?
— Травяной чай оказался очень сильным, — продолжала Кэролин. — Сначала я думала, что в нем была белладонна или паслен, и то, и другое — сильные яды, которые добавляют иногда в лекарственные настои. Потом я решила, что дело не обошлось без морфия. Не знаю только, где он добывал его. — Женщина помолчала, стыдливо опустив глаза. — В общем, я пытаюсь признаться тебе в том, что он… домогался меня. Мне хочется забыть события той ночи, чтобы чувствовать себя свободной… с тобой. Ты сможешь быть терпеливым?