Молодой человек вздрогнул.
— Нет, только не это! — вскричал он.
Жена посмотрела на него долгим взглядом.
— Я очень люблю тебя, — промолвила она. — И никогда не сделаю ничего, что могло бы причинить тебе неприятности, но… если я стану тебе плохой женой, это случится лишь из-за того, что я так и не узнала всего о своем прошлом.
— Да нет, ты не можешь быть плохой женой, — взволнованно проговорил Эван, подходя к ней и заключая жену в свои объятия. Он припал к ее губам страстным поцелуем, возможно, надеясь, что, возбудившись, она оставит мысли о поездке в Тимберхилл.
Кэролин пыталась ответить на поцелуй, но мысли ее были заняты другим.
— Послушай меня, Эван, — заговорила она, отстраняясь от мужа. — Я знаю по крайней мере троих в Юдоксии, кого можно было бы уговорить ответить на все вопросы. Только на это потребуются… деньги. Вот если бы ты согласился… А, Эван?
— Я и слышать об этом не хочу! Мы начали здесь новую жизнь! Что было, то было! Все в прошлом, слышишь, Кэролин?! Зачем ворошить его? Неужели ты полагаешь, что наша жизнь станет лучше, если ты узнаешь что-то новое?
— Нет, я просто буду лучше себя чувствовать.
— А если ты узнаешь, что твоего отца заслуженно выгнали из Тимберхилла?
— Как ты можешь говорить такое?! — возмутилась Кэролин. — Ведь ты же знал его, знал о его призвании!
Молодой человек принялся мерить шагами комнату.
— Ты забыла, — сказал он через некоторое время, — что я повстречал твоего отца на войне. Да, я видел, как он делает операции, и знаю, что он был блестящим хирургом. Никто не справлялся со своим делом лучше, чем он. И уже признаюсь тебе, что я знал о его пристрастии к морфию, но думал, что он принимает его, чтобы облегчить боль от ранения. Он был порядочным человеком, Кэролин, мне это известно. Но любой врач имеет какие-то тайны. Я бы не удивился, узнав, что Орион пошел на все — лишь бы узнать побольше о строении человеческого тела, о человеческом организме. И доказательством тому служит его дневник. Подумай только, чем он рисковал…
Кэролин в ужасе смотрела на мужа. И вдруг по ее телу побежали мурашки — она вспомнила, что ей самой пришлось сделать для спасения жизни женщины и новорожденного.
Эван наклонился к ней и встревоженно спросил:
— Я, наверное, чем-то обидел тебя. Прости, пожалуйста.
Кэролин покачала головой и заплакала:
— Я знаю, что могу найти нечто такое, что может привести меня в ужас, и я буду сожалеть о том, что заглянула в прошлое. Я знаю, что такое быть врачом. Мне также известно, Эван, что я рискую, решив вернуться в Тимберхилл. Я сделала там такое, чего уже не переделать. Но в этом была необходимость.