…Кэролин пришла в себя от жуткой вони, стоявшей в телеге. Ее нога дергалась от боли. Пытаясь овладеть собой, женщина прошептала:
— Честер, вы здесь? Где я?
— Ш-ш-ш!.. Мы почти у вашего дома. Со мной моя дочь. Помните, вы сидели с ней три ночи кряду, когда ее прихватила лихорадка? А теперь она позаботится о вас, вот так!
Повозка замедлила ход и остановилась.
— Что-то сегодня подозрительно темно на Дьюберри-лейн, миз. А перед вашим домом стоит большая карета. Похоже, она принадлежит этому костоправу, старому Уинстону. Думаю, ему уже известно, что вы сбежали из больницы. Вот идиот-то!
По темному небу прокатился мрачный грохот. Не прошло и минуты, как смятая рубашка Кэролин вымокла до нитки.
— Мистер Гиббонс, пожалуйста, если вы когда-то испытывали добрые чувства к Форресту, ради этого, прошу вас, не допустите, чтобы я вновь попала в больницу! Но как он мог так быстро приехать сюда?
Честер удовлетворенно хмыкнул:
— Нет, мэм. Он уже уезжает. Держитесь!
И, стегнув мула, Гиббонс направил телегу на одну из подъездных аллей. Глядя на большой дом из красного кирпича, Кэролин почувствовала, как щемит ее сердце. Ей вдруг стало очень тоскливо, и она почувствовала, как ей хочется вернуться к теплу домашнего очага.
Ей было около семнадцати лет, когда отец с гордостью привел ее на Дьюберри-лейн. Кошмарное существование, которое они вели после бегства из Тимберхилла, похоже, подходило к концу.
Когда четырьмя годами раньше они приезжали в Филадельфию, ее отец хотел поселить семью в комфортабельном особняке, где бы все они смогли забыть, что заставило их покинуть жилище в северных лесах Пенсильвании.
Но тут началась война, и армии генерала Вашингтона понадобились врачи. Отца так внезапно забрали на службу, что он даже не сумел позаботиться о Кэролин и ее больной матери.
Оставшись одни в городе, владея лишь тем, что удалось вывезти из Тимберхилла, Кэролин с матерью едва сводили концы с концами. Иногда им даже приходилось жить в подвалах. Поначалу отец еще присылал им кое-какие деньги, но война продолжалась, и он был уже не в состоянии помогать семье. Солдатам было нечем платить.
Матери Кэролин становилось все хуже. Девушке не на что было покупать еду, не говоря уже о лекарствах.
Чтобы заработать хоть немного денег, Кэролин устроилась на работу в Либерти-Хоспитал. Она мыла там полы. Но мать все равно умерла. Доктор Уинстон взял девушку к себе в дом, но долго она там не задержалась: ей было милее мыть полы, чем терпеть надоедливые ухаживания доктора.
К тому времени, когда отец был ранен и отпущен из армии, Кэролин уже год прожила одна. Отец приехал домой в сопровождении Эвана Бурка, который уже поправлялся от легкого ранения. Мужчины разыскали Кэролин в больнице. Стоя на коленях, девушка, напуганная и отчаявшаяся, драила полы.