– …Сам посуди, что могло меня заставить бросить свою ватагу на помощь уграм? Они что, мне родичи? Или ряд со мной скрепили, дабы я им оказывал вспоможение? Да я…
Поймав на себе перекрестье настороженных взглядов, Микулка начал сумбурно излагать просьбу лекаря, желая поскорей убраться от подозрительно замолчавших собеседников. Однако вскоре все слова были сказаны, а Юсуф все не торопился отвечать и лишь терпеливо смотрел на ветлужского десятника, задумчиво царапающего какой-то веточкой землю. От своего важного дела тот оторвался не сразу и стал говорить, смакуя каждое слово:
– Да, об этом мы запамятовали. Воевода не простит нам, если его жинку кто-то потревожит, а у меня всего пяток человек на все про все.
– Дядька Арефий! Алтыш помирает! А у меня еще куча поручений от лечца!
– Понятно… – Не торопясь, десятник сломал ветку напополам и решился: – Слушай сюда, малец! Угры отошли вверх по течению на осьмушку дневного перехода…
– На семь-восемь поприщ, или, по-другому, верст?
– …и встали лагерем за Верхней слободой, – закончил Арефий, не обращая внимания на мальчишку, ищущего, куда применить полученные в школе знания. – День уже к вечеру клонится, так что ничего зазорного в том нет, однако вестник сообщил, что терзают нашего воеводу смутные подозрения… Будто чуток уменьшилось у них воев на берегу! Может, они отсыпаются в лодьях, а может… э-э-э…
– Напились и лежат там вповалку?
– Ты себя с ними не равняй! Будто я не знаю, кто мед за воями дохлебывает! Стоит лишь на крыльцо освежиться выйти, как тут же…
– Освежиться… До ветру вы выходите, когда меня прибираться заставляете! – обиженно заметил Микулка, убрав взгляд в сторону. – А хмельное в кубках сами до последней капли выпиваете, так что напраслину вы на меня возводите!
– Смотри, пожалуюсь твоему новоявленному бате! Только попробуй к подклети подойти, где мед хранится! Сын полка, едрена кочерыжка… – Десятник делано прокашлялся, вспомнив, что рядом находятся булгарские гости, и вернулся к прерванной теме: – Мотай себе на ус или что там у тебя!.. Последователи Бохмичевой веры[33] у них всем верховодят и сие пагубное дело не дозволяют! А это значит, что несколько угров вполне могут где-то в окрестностях той отяцкой слободы бродить. Что у них на уме, я не знаю, да и никто, кроме них самих, не ведает.
– А наши?
– Все! Нишкни, малец, твой черед говорить не настал!.. Отвечаю лишь потому, что ты другим это должен пересказать! Они все либо на лодьях, либо рассыпались по окрестностям и прочесывают лес мелким ситом. Кое-кто даже около нашей веси хотел всю чащобу частым гребнем пройти, насилу отговорили от такого безрассудства… Однако Юсуфа даже на мельницу отправлять одного опасно, наши могут прибить по ошибке. Так что пару ратников я с ним пошлю, однако охрану… хм… наших гостей от всякой опасности никто не отменял, а людей, как я говорил, у меня мышь наплакала…