У Линды никогда не было оружия. Правда, несколько лет назад, в колледже, она брала уроки самозащиты, когда у них в городе появился насильник. Его поймали прежде, чем у нее возникла необходимость применить свои знания.
Теперь оказалось, что иметь оружие в доме — совсем неплохая идея.
В машине было жарче, чем на улице, хотя она припарковала ее в тени. Включив вентилятор, Линда подумала, что очень удивилась бы, если бы ее страхи оказались реальными. Может быть, никто не собирается причинять ей вред. Может быть, Гифф просто находит ее привлекательной и интересной особой.
Может быть.
И все-таки, когда она поворачивала ключи зажигания, руки у нее слегка дрожали. Это было так непохоже на нее. Однако впервые за многие годы она чувствовала себя очень уязвимой. Она влилась в поток машин, несущихся по шоссе, которое связывало несколько штатов. В Мак-Клелланвилле был небольшой оружейный магазин, владельцем которого был друг мистера Уотли, очень приятный человек. Завтра она покажет ему револьвер, попросит почистить и отремонтировать его, если нужно. Если револьвер в хорошем состоянии, она купит патроны и тогда почувствует себя в относительной безопасности.
По крайней мере, револьвер выглядит солидно. Злые духи и перевоплощение — пусть об этом пишут в книгах, она не нашла точных ответов на свои вопросы, хотя и провела в поисках целый день. Сердце по-прежнему колотилось, воздух в машине оставался горячим, это угнетало ее. Она перевела вентилятор на полную мощность и поехала на север, домой, где ее ждала неизвестность.
Закончив читать докторскую диссертацию Линды, Гифф улыбнулся. Диссертация многое рассказала о ней, он понял, как она подходила к решению проблем, что думала о справедливости, системе правления и целесообразности. Он перестал улыбаться, когда понял, что Линда признавала целесообразность быстрого принятия решения, хотя оно могло оказаться случайным. Однако Линда считала, что представители правительства могут пересмотреть решение спорных вопросов в своих интересах.
Его Линда была защитником простых людей, верила в демократию. И не любила тех, кто подавляет, кто вторгается в ее личную жизнь.
Он чувствовал себя виноватым в том, что стал интересоваться всем, что было связано с ней, и будь он проклят, если сможет остановить развитие событий. Она считала, что он соблазнял ее, и это была правда. Считала, что, прежде чем лечь в постель, они должны лучше узнать друг друга. Так и будет.
Но он не мог допустить, чтобы ее философские теории как-то повлияли на конечную цель — слияние их тел, помыслов и душ. Исход должен быть только таким, и она должна принять неизбежность их любви. Когда они будут доверять друг другу, он объяснит ей. Она поймет.