— Просто друзья… А ведь Энн скоро уедет. И мы оба останемся здесь с разбитыми сердцами. Ты ведь это понимаешь.
Еще один глоток виски вернул Ноя к действительности. Он посмотрел на Росса и усмехнулся.
— Это правда… Хотя говорят, что у меня нет… сердца. Кроме того, мы ведь… только друзья. Это ведь так…
— Как скажешь, шеф, — буркнул Росс.
— Нет, это не я, а вы — шеф.
Они оба рассмеялись этой бесхитростной шутке. Потом помолчали несколько мгновений, после чего Росс мрачно сказал:
— Если ты заставишь ее страдать, я скручу тебя в бараний рог.
Ной еще раз посмотрел на сидевшего рядом большого сильного мужчину. И даже в тумане алкогольных паров почувствовал реальность подобной угрозы.
— Не будем об этом говорить, — тихо сказал он, ощутив вдруг, что язык почти не повинуется ему.
— Я действительно… не хочу, чтобы кто-то… Чтобы кто-то обжимал мою… девочку, — также шамкая губами, ответил Росс.
— И я этого не хочу, — мрачно сказал Ной. — Но ей угрожает опасность…
Про себя он подумал, что одним из источников опасности для Энн является он сам. Но тут же мысли его вновь смешались. Он с трудом поднялся.
— Мне… Мне надо идти…
Идти? Но куда, в сущности, ему надо идти? И зачем? Что он будет делать? Что и где? Ах да! Надо возвращаться в приют и проверить, как ведут себя дети…
— Может быть, это даже и к лучшему, что она уезжает, — через силу проговорил Росс, допивая остатки виски. — Не будет лишних волнений. И для нее безопаснее…
Лишь тут Ной до конца осознал, что они с Россом все время говорили только о возможном поджигателе. Но так и не обсудили до конца еще одну опасность, угрожавшую Энн, ту, что исходила от него, Ноя Тэйлора.
Действительно, Росс прав. Хорошо, что она уезжает. Там Энн будет чувствовать себя более безопасно во всех отношениях. А он перестанет постоянно думать о ней, мечтать и до боли желать. Не будет больше обвинять себя в том, что слишком хотел ее.
Энн уедет, и его жизнь пойдет своим чередом…
Глядя на луну, спокойно пересекавшую ночной небосвод, Энн думала о своей жизни. И постепенно приходила к выводу, что очень одинока. Вот уже десять лет у нее практически не было своего дома, но только теперь она впервые жалела об этом.
В Тэйлор-Хаусе, несмотря на постоянную суету, шум и боязнь новых пожаров, она была счастлива. И знала, что причиной тому, в значительной мере, является Ной. А он, хотя никогда бы не признался в этом, чувствовал то же самое.
Через день-другой Энн должна была закончить упаковку вещей в сгоревшем доме. Росс помогал ей по мере сил, но она не могла не видеть, как трудно ему было там находиться. Да и сама Энн чувствовала себя немногим лучше, с болью отрывая от себя частицы далекого милого детства. Казалось, что мать и Джесси стоят рядом и наблюдают за ней. Картины прошлого порой становились такими яркими, что Энн, наверное, не очень бы удивилась, увидев их обоих перед собой, в этой кухне.