Она отвернулась.
— Как я могу? Ведь все случилось по моей вине.
Идя к двери, он похлопал по спинке кровати.
— Не совсем так. Я спровоцировал тебя… ты разозлилась на мои слова. Хотя должен признаться, что твоя реакция была несколько чрезмерной. Но я тоже виноват. А теперь забудь об этом и поправляйся. Пока, Джейн.
Дверь за ним закрылась прежде, чем Джейн нашла что ответить. Она закрыла глаза и попыталась обдумать ситуацию, но через несколько минут заснула.
Каждый раз, когда она засыпала, просыпалась все более и более бодрой. Она начала есть простую пищу. К ней заходил врач, маленький лысый человечек, который совсем не говорил по-английски, так что ее итальянский пришелся очень кстати.
Ванс тоже часто заходил к ней, каждый раз принося что-нибудь в подарок — цветы, освежающее мыло и туалетную воду, журналы и английские газеты. Сестра Тереза и находившиеся в ее подчинении монахини были чрезвычайно добры, они улыбались и с восторгом говорили о ее, Джейн, fidanzato, таком симпатичном и преданном.
— Он добрый человек… сильный, так хорошо держится, — сказала ей самая младшая из сестер, немного говорившая по-английски.
— Да, — согласилась Джейн. Она была страшно благодарна Вансу и удивлена, что человек, которого она едва знала, относился к ней с такой заботой и щедростью. Но его доброта не могла полностью изгнать из ее памяти те ужасные слова, которые он наговорил ей о Джино, и его презрительные замечания в ее собственный адрес. Ее благодарность смешивалась с затаенной обидой.
Сидя на террасе под теплым осенним солнцем, заботливо укутанная пледом, она снова думала о Джино. Интересно, как он отреагировал на письмо, что она оставила для него? Переживает ли он так же, как она? Скучает ли он по ней так же, как она по нему? Летние дни, вернее, вечера, что они провели вместе в Риме, теперь казались сном — чудесное, восхитительное время, которое она никогда не сможет забыть.
На каменные плиты террасы упала тень, она оглянулась и увидела Ванса, который, по всей вероятности, уже какое-то время наблюдал за ней.
— Грезишь наяву? — В голосе его послышались знакомые сардонические интонации. — Ты сейчас была где-то далеко-далеко.
— Да? — Она постаралась ничем не выдать своего волнения.
Он сел в соседнее кресло и откинулся назад, скрестив длинные ноги.
— Боюсь, мне придется вернуть тебя обратно на грешную землю: нам надо обсудить более прозаические вещи. Я оплатил твой больничный счет. Сестры сказали, что тебя завтра выписывают.
Джейн вздрогнула:
— Завтра? Я не знала. — Она нахмурилась. — А… а счет? Ты хочешь сказать, что… оплатил его?