– Господи, как у него сил-то только хватает! – продолжала тем временем веселиться Татьяна Георгиевна. – И тебе начмед, и тебе трижды папа! Дедушка уже. Варвара, мать её, Андреевна, опять же! А он… бабу завёл! – продолжала жизнерадостно хохотать Мальцева.
– Ты себя ещё пропустила, – несколько язвительно заметила Маргарита Андреевна.
– Фу-у-уф! Вот именно, – еле успокоилась Татьяна Георгиевна. – Знаешь, Маргоша, если подумать, то… мы с Сёмой уже скорее брат и сестра. Двоюродные. Такие, знаешь ли, двоюродные чайлдфри. Так что никаких фатальных последствий инцеста. Да не кривись ты – это метафора! Мы так давно вместе, и всё так переплелось во всей своей взаимообратной одномоментности, как те нейроны… – Татьяна Георгиевна замолчала. – Выкурить, что ли, и правда ещё одну сигаретку? – подруга прикурила и протянула Мальцевой. Молча. Заинтересованно глядя той в лицо. – Марго! Прекрати на меня таращиться! Меня нисколько не задевает, что Панин «бабу завёл», если ты это пытаешься разглядеть. Меня это только радует. Если разобраться, то и сто лет назад он таким же образом тихо слился из моей жизни – «заведя бабу». Варю. Завёл, слился и немедля начал меня снова в свою жизнь встраивать. Возмущаясь, что как же это так, что я не против с ним поболтать, позаниматься любовью и время провести, но… Но я не люблю его. Панин всю жизнь эту несчастную треклятую любовь у меня вымогал. Истериками ли, шантажом ли… Кто спорит? Сволочь – именно я. Но я никогда не вымогала любовь у Панина. Ни до Матвея. Ни, тем более – во время и после. Так что я перекрещусь на ту бабу, которую он завёл. Я пошлю ей цветы и конфеты. И богу помолюсь за то, чтобы Панин никогда больше не вернулся в мою жизнь в качестве любовника. Он мне дорог. Он неплохой друг и прекрасный начальник. Он мой коллега. Вот во всех этих своих ипостасях пусть он и остаётся ныне, присно и во веки веков. Аминь!
– И тебя даже не интересует, что за баба? – подозрительно прищурилась Марго, глядя, как Татьяна Георгиевна тушит сигарету в банке с окурками, всего несколько раз затянувшись.
– Конечно, интересует! Я – женщина. И я, разумеется, любопытна.
– Новая начмед по терапии. Высокая, стройная, язвительная, умная, правильные черты лица, блондинка… Всё понятно?
– Ух ты! Ну да… Её же представляли на сборняке заведующих у главврача. Красивая баба. Но если под своим многозначительным «всё понятно?» ты прячешь то, что она похожа на меня, то – нет. Непохожа. Она скорее похожа на Варю.
– Ага, щаз! Как светлячок на табуретку!
– Не в том смысле. Она похожа на Варю тем, что она заботлива. Она явно не эгоистична, как я. Панин её будет волновать куда больше, чем волновал меня. К тому же она замужем, и значит, Панину не придётся вырывать у семьи выходные, праздники, недельные поездки и Четыре Дня В Году. Потому что и она в эти дни будет занята семьёй. Вполне красивая у них будет внебрачная половая связь. Мы с Паниным исчерпали всё, что могли. А у него уже просто, по-видимому, рефлекс. Настолько стойкий, что уже из условного мутировал в инстинкт. Ему нужна баба на стороне. Аллилуйя! Будь я менее эгоистична – я и сама бы заметила.