Когда Пеструшка улетела, он так же подсадил себе на спину четвёртого – последнего – братишку. И так же, упёршись головой и крылышками, неожиданным и сильным толчком вытолкнул его из дупла.
Теперь он остался в гнезде один. Мухолов и Пеструшка погоревали-погоревали о пушистых своих птенцах, но делать нечего – стали одного уродца кормить. А он рос не по дням, а по часам. Глаза у него открылись.
– Погляди, какой он стал толстый, – говорил Мухолов Пеструшке, когда они встречались у дупла, каждый с мушкой в клюве. – И такой обжора: прямо ненасытный чертёнок!
Но Пеструшка уже не боялась за сына. Она знала, что добрый Мухолов ворчит нарочно.
А ненасытный птенец всё рос и рос. И прожорливость его росла вместе с ним. Сколько ни приноси еды, ему всё было мало.
Он уже так вырос, что заполнил собой всё дупло. Он покрылся пятнистыми рыжими перьями, но всё ещё пищал, как маленький, и просил есть.
– Что нам делать? – тревожно спрашивал Мухолов у Пеструшки. – Он перерос уже нас с тобой. И он совсем не похож на молодую Мухоловку.
– Я и сама вижу, – грустно отвечала Пеструшка, – что он не родной наш сын. Это Кукушонок. Но теперь уж ничего не поделаешь: нельзя же оставить его умирать с голоду. Он наш приёмыш. Мы должны его выкормить.
И они его кормили с утра до ночи.
Лето кончилось. Всё чаще дул сильный осенний ветер, старая липа дрожала и скрипела под его порывами. Птицы в роще собрались на юг.
Трясогузка, Конёк, Пеночка, Соловей и Славка отправлялись в путь со своими птенцами. Они звали с собой Мухолова и Пеструшку.
А те только молча качали головой и показывали на старую липу.
Из дупла её раздавался голодный писк и высовывался широко разинутый клюв Кукушонка.
Пеструшка каждый день упрашивала его вылезти из гнезда.
– Смотри, – говорила она ему, – уже холода настают. И тебе и нам пора улететь отсюда. Да и опасно оставаться в гнезде: ветер с каждым днём сильней, того и гляди, сломается старая липа!
Но Кукушонок только крутил головой и по-прежнему оставался в дупле.
Пришла холодная осень, стали исчезать мухи и бабочки. Наконец Мухолов сказал Пеструшке:
– Больше нельзя нам оставаться здесь. Летим, летим, пока сами не умерли с голоду. Всё равно уж нам нечем кормить Кукушонка. Без нас он скоро проголодается и вылезет из дупла.
Пришлось Пеструшке послушаться мужа. В последний раз они накормили своего приёмыша. Потом вылетели из рощи и понеслись на юг.
Кукушонок остался один. Скоро ему захотелось есть, и он стал кричать. Никто не подлетал к нему.
Напрасно он старался подальше высунуть голову из дупла, крутил ею во все стороны и кричал всё громче и громче. Пеструшка и Мухолов были уже далеко и не могли его слышать. К вечеру он охрип от крика, но всё ещё сидел в гнезде.