— Ты хочешь посмотреть дом? Чтобы мы прошлись по комнатам? Тут у нас немало комнат, комнатушек, закоулков. Дом этот, — продолжала Ярдена, — построен вне всякой логики… Будто архитектор, одержимый какой-то фантазией, нагромоздил комнаты, коридоры, переходы, закутки как Бог на душу положит. На самом деле никакого архитектора не было: прадед возвел центральную часть дома и каждые несколько лет расширял дом, добавляя новое крыло, новое помещение. А потом появился дедушка и тоже пристраивал, добавлял комнату, потом еще одну.
Я встал и последовал за ней. Оставив залу, мы вышли через одну из открывшихся дверей в полутьму и оказались в выложенном каменными плитками коридоре, вдоль стен которого висели выцветшие фотографии холмов и речек. Глаза мои были прикованы к ее босым ногам, ступавшим проворно и легко по каменным плиткам, словно она плясала передо мною. Из коридора открывалось несколько дверей, и Ярдена сказала, что, хотя она и выросла в этом доме, ей до сих пор чудится, будто она находится в лабиринте, и есть такие уголки, где ни разу не ступала нога ее во все дни детства. Она открыла одну из дверей и увлекла меня за собой в дугообразный переход, к которому спускались пять узких ступенек. Сгущающаяся полутьма царила там, полутьма, которой в полную тьму не позволяла превратиться только одна желтая хилая лампочка, укрепленная на потолке. И здесь, в этом переходе, стояли шкафы с застекленными дверцами, до отказа набитые старыми книгами. Среди книг находилась коллекция окаменелостей и раковин.
Ярдена сказала:
— Здесь мой отец любил сидеть под вечер. Он питал странную привязанность к местам закрытым, где нет окон.
Я заметил, что и меня тянет к закрытым местам, таким, где даже в разгар лета сохраняется некая тень зимы.
Ярдена произнесла:
— Если так, то я привела тебя куда нужно.
5
Из этого полутемного перехода через скрипучую дверь прошли мы в маленькую комнату, обставленную довольно скупо: только старая выцветшая кушетка, коричневое кресло, круглый столик, тоже коричневый, с гнутыми ножками. На стене в этой комнате висела большая серая фотография Тель-Илана, сделанная, по-видимому, много лет назад с водонапорной башни, расположенной в центре деревни. Рядом с фотографией я увидел почетную грамоту в рамочке под стеклом, но свет был слишком слабый, чтобы прочесть написанное там.
Ярдена предложила, чтобы мы немного посидели здесь, и я не отказался. Я опустился на истрепанную кушетку, а Ярдена устроилась напротив, в кресле, скрестив босые ноги и пытаясь натянуть платье на колени, но подол был слишком коротким, чтобы их прикрыть. Она сказала, что мы еще не увидели и малой части дома. И добавила, что из этой комнаты можно через левую дверь выйти в гостиную, расположенную у входа в дом, ту самую залу, из которой мы начали свое путешествие. А вот правая дверь открывается в кухню, откуда можно попасть или в кладовку, или в коридор, ведущий в несколько спален. Есть еще спальни, они находятся в другом крыле. В некоторых никто не ночевал уже более пятидесяти лет. В первые годы прадед пускал туда на ночлег гостей, прибывших из дальних поселений поглядеть на выращенные им фруктовые сады и плантации. А дедушка оставлял ночевать лекторов и артистов, выступавших перед жителями деревни.