Махнул на меня рукой. — Иди чадо, свет не засти.
Я развернулся и, уходя со всей дури, хлопнул дверью.
Всю дорогу кипел от злости. Не знаю, кто за мной подсматривал, присматривал, но он явно рисковал нарваться на пулю. Давние события приучили — при явной угрозе, стрелять первым. Здесь нет статьи о превышении прав на самооборону.
Одним словом я пришел в не лучшем расположении духа, остатки злости будоражили кровь.
Не доходя, десятка шагов до территории заводика, углядел стрельца. Подозвал к себе. Он подошел такой вальяжный, весь из себя, манерный.
— Как звать, — хмуро спросил у него.
— А те зачем?
Это лицо видел пару раз, оно из нового пополнения. Ещё не обтертое, не оструганное, не отшлифованное, проще говоря, бревным-бревно. Ну, мил человек, прости, ежели сможешь.
— Зачемкать, мамке своей будешь, сопля. Пистоль достал к осмотру. Быстро, ядрена вошь! — Я рявкнул на него в духе сержантов, вплотную, правда, подходить не решился.
Парнишка, аж вздрогнул, от моего рыка и попробовал покобениться малек. — А ты кто такой…
Договорить не дал. — Тот, на чьи деньги, ты рожу разедаешь.
«Времена веселые, ох какие веселые, ухо востро держать надобно. Он все-таки попытался и решил, что половчей будет. А вот хренушки тебе по толстой морде… А чтой мы с лица сбледнули… или может ствол лобик жмет?»
— Это не ты вчера за мной подсматривал? Погоди, не молви ничего… Ты в роще сидел?
Нет? У меня за спиной был? Нет? тебя там не было? Да! Тебя там не было. Но ты знаешь, кто там был? Молчи, не говори… А… Ведомо тебе! Степан молчун? Нет?
Я посмотрел за его плечо, по улочке, в нашу сторону бежали стрельцы.
— Аврамка добрыня? Артюшка бессонко? Нет? Не они? Силантий? Умница ты моя, что ж ты дурашка кочевряжишься? А ты сам поведать, хочешь… Ну…
— Герасим и Панкратка…
Послышалось или нет. Скорей всего показалось, что за спиной скрипнул песок под кожаной подошвой. Начал поворачиваться, отступая на шаг в сторону…
Свет погас!
«Вот спрашивается — какая такая муха в копчик укусила? Ну и что с того, что Силантий охрану приставил… А может все проще? Крыша съехала на нервной почве? Или я отмазку ищу…»
Такие мысли пришли в голову, когда очнулся. Лежу на лавке, затылок отваливается вместе с черепом. В пустой тыкве грохочут тамтамы. Думаю, ни за что не догадаетесь, чью милую… Лицо, узрел, придя в себя. Не угадали. Это был не Силантий и не наш хозяин, Никодим, а тот бедолага стрелец, на котором решил сорвать злость. С трудом повернул голову, и спросил скрипучим голосом. — Так как, тебя звать?
Он сидел за столом и что-то вырезал ножом. Услышав мой голос, он взял кружку, подошел и напоил.