Наташа, прочтя Светин черновик, только пожала плечами и спросила, действительно ли стоит это делать. Возьмет вот Чернова и уволится, если ей не будут давать подрабатывать…
— Да куда она пойдет — ей пятьдесят лет скоро!
— Ну, кто ее знает…
— Ты мне лучше скажи, здесь все понятно? Поймет Пашка, что она в рабочее время левые переводы делает?
— Понятно-то понятно, но вдруг он начнет разбираться, кто что в рабочее время делает… мало ли что нароет. Может, и тебе, и другим хуже будет.
— Это Пашка-Чебурашка-то разбираться будет? Пашка разбираться не будет. Он сам с собой уже двадцать лет разобраться не может.
Вот уж с кем Свете действительно везло последние пять лет, так это с директорами! Первый был отпетым алкашом, второй просто не показывался на предприятии, а третий, Пашка Пеструх, считал, что он всегда прав по определению, был самоуверен, как все карапетики-недомерки, и, значит, были у него и ниточки, за которые можно было дергать. К тому же Света его хорошо знала, гораздо лучше, чем всех остальных, и он идеально подходил в качестве орудия возмездия. Жаль, конечно, что Анна Павловна отпала — натравить и ее на Нинку было бы славно, уж она нервы-то ей помотать смогла бы! Но Луценко, видите ли, стала преданной Нинкиной поклонницей. На греческую деревяшку купилась! Ну да ладно, для воплощения мечты хватит Свете и одного директора.
На следующее утро Света, едва явившись на работу, высказала Нине все, что думала о переводах «на сторону». Нина не испугалась, а только удивилась.
— Да я сколько здесь сижу, столько их и делаю. Что это вы вдруг дисциплину укреплять вздумали? Может, введем журнал прихода и ухода? Я не против. Но придется начать с себя.
«Это что же, все эти пять лет она каждый месяц лишних полштуки баксов имела?! — ужаснулась Света. — И мне на поездку не дала?»
— Может быть, и не только это введем. Но переводов вы здесь делать больше не будете.
— Здесь не буду, а дома буду.
«Ну, дома ты много не наработаешь», — злорадно подумала Света.
— Не хотите, кстати, подключиться? Все лучше, чем в курилке последнее здоровье терять.
«Последнее здоровье!» — больно и гулко отозвалось у Светы в душе.
— Обойдусь!
— Ну что это за жизнь — без того обойдусь, без сего обойдусь… А так — все лишняя сотенка в кошельке и морщин поменьше.
Света промолчала, кровожадно предвкушая будущие Нинины неприятности.
Через пару дней, когда до Пеструха дошла Светина докладная, а у Пеструха дошли руки до Нины, еще одна Наташа, директорская секретарша, охотно шпионившая за всеми директорами и их заместителями, шепнула ей, что, едва придя на работу, Пал Никанорыч приказал ей вызвать к нему Чернову. Это был хороший знак. Если вызывал через секретаря — значит, Пашка-Чебурашка был разгневан. Чернова пробыла у него не более десяти минут и вышла несколько озадаченная. Это тоже был хороший знак — озадачить ее было непросто.