Кружок видоискателя медленно передвинулся ко второй машине. Это действительно был черный «кадиллак», и губы Насио дрогнули в мрачной усмешке. Теперь наступило его время, и он был весь во власти холодной, безжалостной силы, направлявшей его движения, контролировавшей даже его мысли. Перекрестье черных линий скользнуло по капоту «кадиллака», потом в прицеле появился шофер, сжимающий одной рукой переключатель скоростей, а другой рулевое колесо. Пальцы Насио, лежащие на спусковом крючке, чуть напряглись, когда он перевел ружье на сидящих сзади. У дверцы с его стороны оживленно жестикулировал какой-то сутулый человек. Насио легко коснулся винта и двинул ружье вслед за медленно движущейся машиной. Пора! Он перевел взгляд на левый нагрудный карман своей жертвы. Пальцы его чуть крепче надавили на спусковой крючок, он застыл, с изумлением глядя на знакомые черты.
Это было невозможно! Он зажмурился и снова открыл глаза. Сомнений не было — в глазке прицела был тот самый человек, который невольно помог ему выбраться с «Санта Эужении»: толстый человечек с круглым лицом и словно нарисованными на черепе волосами, пассажир по имени Дантас, или Дюмас, или Дортас, или что-то в этом роде!
Он сжал зубы и прищурился. Пусть, когда этот человек попадет на небо, Бог объяснит ему все хитросплетения ситуации, — он помог собственному убийце. Потому что, несмотря ни на что, этот человек должен умереть! Человек на заднем сиденье встал, приготовившись выходить. Насио скривил губы, снова поднял ружье и начал медленно давить на спусковой крючок.
В дверь громко, требовательно постучали, заглушив даже шум телевизора. Он вздрогнул и непонимающе посмотрел на дверь — переход от яркого солнца на Бейра Map к полутьме комнаты был слишком резким. Он немного подождал, не выпуская ружья. Действительно ли стучали в дверь? Стук повторился, и раздался звук вставляемого в замочную скважину ключа.
Застывшие было мускулы ожили. Быстрым движением Насио засунул ружье под скомканное одеяло; одновременно кресло было отброшено в другое, менее подозрительное место. Дверь открылась, и к выключателю люстры потянулась рука. Насио встал, с бешенством глядя на пожилую горничную в очках с толстыми стеклами. На руке у нее висела корзина с бутылками и щетками.
Насио шагнул ей навстречу, теперь, когда стало ясно, что вошедший неопасен, его гнев усилился.
— Почему вы сюда врываетесь? Вы что, не видели таблички на двери?
— Таблички?
Слишком поздно он понял, что не повесил ее.
— Я очень сожалею, сеньор… — В голосе звучало скорее обвинение, чем сожаление.