Она поставила свою корзину, подошла к телевизору, убавила звук почти до шепота и повернулась к нему:
— Через две комнаты отсюда лежит больной человек. Совсем не обязательно включать телевизор так громко.
Насио сцепил зубы, с трудом подавив приступ ярости. Сейчас не время спорить с горничными.
— Хорошо, вы его убавили. А теперь уходите, пожалуйста.
Женщина с видом победителя зашагала к дверям, забрала свою корзину и остановилась, близоруко глядя на беспорядок в комнате. Ей в голову пришла мысль, как успокоить сердитого постояльца.
— Может, сеньор хочет, чтобы я прибрала в комнате, раз уж я здесь?
Насио мысленно проклял все отели мира, их служанок и особенно горничных, во всю сующих нос.
— Я не хочу, чтобы здесь убирали! Я хочу, чтобы вы ушли и оставили меня в покое!
Женщина с любопытством посмотрела на него и сочувственно спросила:
— Сеньор тоже плохо себя чувствует?
О Боже! Что надо этому созданью? Неужели она не понимает простого португальского языка?
— Я чувствую… — Его осенило. — Да, сеньора, — кивнул он. — Я действительно плохо себя чувствую. И если вы уйдете, я смогу лечь.
Она улыбнулась, довольная своей проницательностью. Голова моталась у нее на шее, как какая-то нелепая игрушка.
— Тогда, если я хотя бы перестелю кровать, сеньору будет удобнее.
Она шагнула к кровати. Насио преградил ей путь.
Горничная попыталась объяснить:
— Но, сеньор, это же очень быстро.
Насио заскрипел зубами. Этой упрямой психопатке слов было явно недостаточно! Он схватил ее за руку и повернул к двери.
— Мне будет гораздо удобнее, если вы сделаете, как вам сказано, и уйдете!
Женщина выдернула руку и фыркнула.
— В таком случае я смогу убрать у вас в комнате только после обеда, — сказала она с угрозой.
Насио сжал кулаки. Холодная ярость полыхала у него в глазах. Горничная, похоже, решила, что сделала все, что в ее силах, чтобы помочь, но сеньор, очевидно, не желает, чтобы ему помогли. Пожав плечами при мысли о неблагодарности некоторых людей, она вышла из комнаты и закрыла за собой дверь.
Насио рывком распахнул дверь, повесил табличку на ручку снаружи, потом снова захлопнул дверь и повернул ключ в замке. Он должен был повесить эту табличку сразу, как только ушла Ирасема, но это показалось ему одной из смешных и излишних мелочей, усложнявших план. Он снова подтащил кресло на прежнее место и достал из-под одеяла ружье. Телевизор придется оставить приглушенным, но маленького человечка это не спасет. Он снова поднял ружье и принялся изучать ситуацию у Мемориала.
Потребовалось несколько секунд, чтобы глаза снова привыкли к яркому солнечному свету; и тут он обнаружил, что церемония у Мемориала была очень короткой. Полицейские уже снова выводили свои мотоциклы на середину дороги. Фургон с телекамерой остановился сбоку, собираясь продолжить съемку с другой точки. В глазок прицела Насио увидел «крайслер». Пассажиры, улыбаясь и переговариваясь, рассаживались по местам. Он холодно улыбнулся. Несмотря на все помехи, времени оставалось вполне достаточно. Он переместил прицел на стоящий сзади «кадиллак».