Мари кивнула, недоуменно хмуря брови.
— Ты, я вижу, очень довольна…
— Еще как довольна, Мари. Это хоть как-то восполнит утрату Дона.
— Дона?
— Я ведь тебе ничего не рассказывала? — Серена виновато прикусила губу, мучимая угрызениями совести из-за того, что не доверилась Мари раньше. Но не так-то легко было изменить свое отношение к женщине, которая когда-то перевернула всю ее жизнь. — Я вышла замуж за отца Райана за полгода до его гибели.
Без Райана в маленьком домике было одиноко, хотя он приезжал из Райвлина пару раз, но пока еще без Кирстен и дочери.
Серена последние две недели все больше времени проводила на работе. Гораздо удобнее было пообедать в конторе бутербродом и вечером, если захочется, приготовить легкий ужин, чем два раза в день ездить домой и стряпать полный обед и ужин.
Она работала допоздна, последней из сотрудников покидая заводоуправление. Все свободное от основных обязанностей время она посвящала проекту изготовления дверей, который занимал все ее помыслы. Изучая чертежи Макса и даже внося в них некоторые изменения, Серена проникалась все большей уверенностью в том, что вероятность расщепления дерева при вплавлении в него металла намного уменьшится, если украшения будут иметь более обтекаемую форму.
Исключение представлял компас, острые лучи которого не поддавались модификации. Жаль, что она не присмотрелась к конструкции, когда стояла у «скверного дома», в котором жил Холт. Если бы она увидела эту дверь еще раз, тогда, может быть, ей удалось бы раскрыть секрет прочного союза железа и дерева. Но обращаться к Холту с просьбой о содействии Серена не решалась. Она нигде не встречала его со времени их размолвки в «Старом холостяке», когда он стремительно покинул пивную, ни разу не оглянувшись.
В общем-то можно бы и отказаться от идеи украшать двери компасом, удовольствовавшись другими, менее сложными для производства, видами орнамента, но уже сама мысль об этом казалась ей кощунством. Поступить так — значит уклониться от выполнения собственного долга и не оправдать доверия отца.
Макс сделал только одну удачную дверь, — и та, к сожалению, принадлежала Холту.
Отец словно бросал ей вызов своим проектом, предлагая посостязаться в смекалке и изобретательности, и она горела желанием доказать, что достойна называться дочерью своего отца. Серена надеялась, что, сумев довести до конца дело, начатое Максом, Она в какой-то мере очистит свою совесть и загладит вину перед отцом, которому причинила в прошлом столько страданий.
И все же в душе она упрекала Макса за измену, не в состоянии ничего забыть. Серена пыталась простить его, но не могла. Если бы он хранил верность матери, возможно, она не поддалась бы так легко болезни и не умерла бы так рано.