Доехав до конца дороги, она остановила машину в нескольких ярдах от последнего моста, вышла и заперла дверцу. Перед Сереной открылась маленькая бухта с двумя высокими утесами, охранявшими подходы к ней с севера и с юга. Берег разрезал надвое Кейндейлский ручей. Серена стояла и смотрела на море, слушая прибой. Волны накатывались на пустынный берег, разбиваясь об утесы. В вечерней мгле девушка различала только силуэт каменной пристани у подножия северного утеса, где в начале века грузили на корабли железную руду. В настоящее время пристань являла собой громоздкий выступ из серого гранита, не имеющий применения.
В южной стороне скалы были выше. Там всегда гнездились морские птицы, криками встречавшие причаливавшие к берегу рыбачьи лодки. Серена, повернувшись спиной к морю, посмотрела на дорогу, по которой приехала. Единственная автомагистраль, ведущая в долину, она пролегала по огромной расщелине между холмами. Высокие холмы покрывают густые заросли деревьев, которые в это время года стояли голые. Неприветливый безжизненный уголок. Лишь к склонам долины жмутся ряды типовых домиков — маленькие серые сооружения с серыми шиферными крышами и серыми стенами, замазанными штукатуркой с каменной крошкой. Из их труб вьется серый дым, растворяясь в еще более сером небе. В окнах некоторых домов мерцает свет, в остальных шторы наглухо задвинуты, защищая обитателей от холодного ночного воздуха и сквозняков.
Как же не похож этот суровый уголок на широкие солнечные пляжи Квинсленда, думала Серена. Как ни странно, она не жалела, что вернулась домой. Память — удивительная вещь. По прошествии стольких лет заглядывая в свое прошлое, вспоминая отдельные эпизоды, девушка начинала сознавать, что не так уж плохо ей жилось в Кейндейле. Она порой была по-настоящему счастлива, у нее были хорошие друзья.
И особенно один… Но он здесь, наверно, теперь не живет, размышляла Серена. Тогда он был одержим честолюбивой мечтой и в их последнюю встречу смотрел на нее с отвращением. Серена запретила себе думать о Холте Блэквуде. Иногда прошлое лучше не теребить…
Девушка зашагала вдоль берега, сливавшегося с рыжей водой, к пристани. По мере приближения к северному утесу, грозной громадой нависавшему над бухтой, ей все труднее становилось заставлять себя идти. Здесь погиб Макс. О его смерти ей сообщила Мари, позвонив в Квинсленд несколько дней назад. Он, должно быть, сорвался с северного утеса и лежал на камнях наполовину в воде, когда его нашел местный рыбак Джордж Кук. Серена, задрав голову, смотрела на могучий выступ. Что он там делал? Как случилось, что он упал? Отец знал местность как свои пять пальцев и прекрасно представлял, какую опасность таят в себе высокие скалы. Девушка содрогнулась, глянув на рябь струящегося потока. Где-то за спиной вспыхнул уличный фонарь. Прибрежную полосу и мелководное русло окутал неровный свет, в сиянии которого выложенное бурым железняком красное дно заалело особенно ярко.