— Серена пробыла в Квинсленде два года и, уж конечно, завела там немало знакомых. Ей мог звонить кто угодно.
— Все равно она что-то подозревает. Друзья обычно не скрывают своих имен, когда звонят.
— О, ты, как всегда, права, — сердито отозвалась Кирстен швырнув на кровать куртку.
Холли, поймав сестру за руку, усадила подле себя.
— Послушай, любовь моя, — ласково сказала она. — Я действительно, считаю, что ты избрала неверный путь.
— Я узнала, где они живут и понаблюдала за домом. Серена каждое утро в половине девятого уходит на какое-то предприятие, которое находится в Кейндейле, и проводит там много времени. Это что-то вроде завода, откуда постоянно выезжают или наоборот въезжают огромные грузовики со странными железяками в кузове.
— Ей, наверно, пришлось устроиться на работу. Они же должны на что-то жить. Да и за дом, думаю, надо платить…
— Нет. Слушай. Я поспрашивала там людей.
— Идиотка! Сама лезешь на глаза.
— Нет. Я действовала очень осторожно. Там есть статуя, понимаешь? Памятник человеку по имени Кордер. Он установлен возле небольшого медицинского центра, недалеко от побережья.
— И что же?
— Оказалось, что это отец Серены. Макс Кордер. Похоже, ему-то как раз и принадлежало это предприятие, куда каждое утро отправляется Серена. И это он выстроил медицинский центр для жителей долины.
— Как мило!
— Не будь такой циничной, — вспылила Кирстен, окончательно рассердившись на сестру.
— Ну, хорошо, хорошо, радость моя! — Холли выставила вперед ладонь. — Но ты только подумай. Мы здесь уже неделю, а что толку? Я надеялась, мы с твоим Райаном Фарраром разберемся за пару дней. Мы проживаем попусту не только твои деньги, но и мои, как тебе известно. А мне бы хотелось увидеть в Англии еще кое-что, кроме этой проклятой пивной на набережной, которая торчит в нашем окне. Я хочу посмотреть, где родился Шекспир, где сложила голову Анна Болейн. Хочу поехать в Йорк, в Эдинбург, на Норфолкские озера.
— Черт! Прости меня. — Кирстен приуныла. — Тебе такая поездка совсем не в удовольствие.
— Нисколечко, детка! И вот что я скажу тебе: мы пробудем здесь до конца недели, а потом двинем дальше. Как ты на это смотришь?
— Я… да, наверное.
— Ничего не наверное. Будто я предложила тебе слетать на луну, черт возьми!..
— Я… я могла бы остаться здесь, а ты поезди по стране, — хриплым голосом проговорила Кирстен. — Если ты не против.
— А ребенок как же?
— Рин! — Кирстен прикусила губу и кивнула. — Да, все упирается в нее.
— Вот именно! Все в нее упирается. Даже поверить трудно, что такая крошка способна перевернуть вверх дном всю мою жизнь.