— Что ты, папа, я всегда Петру Ивановичу и Таисии Михайловне рада! — радушно сказала Наташа. — А уж в масленицу так тем более!
— Вот и молодец! — оценил отец. — Моя дочь! Ты ешь, мать блинов знатных напекла, пирогов настряпала.
Наташа подоспела, когда в застольной беседе уже наступил тот чудесный момент легкости, доверительности и теплоты, ради которого, собственно, вообще собираются вместе любые компании. Теперь выпили с Наташей, закусили неспешно. Потянуло на душевный разговор. Он стронулся сам собой, потек, полился.
— Вот смотрю я, Илья Семенович, на твою Наташу и удивляюсь, как природа распорядилась! — начал Петр Иванович. — Лицом она в тебя. А тоненькой фигуркой — в мать, в Аннушку. И глазищи как у Аннушки.
— Это верно, — согласилась с мужем Таисия Михайловна.
— Она и трудолюбием в меня! — гордо сказал отец.
— Да ведь у тебя, Илюша, руки-то золотые! Наташа, золотые руки у твоего отца! — рассыпался захмелевший гость.
— А у нее, у дочки моей, ручки тоже золоченые! Шьет искусно! И ножки у нее резвые! Пляшет в нашем клубе лучше всех, а теперь вон в школе детишек учит! А недавно в области выступали, — не унимался отец. — Наташа, дочь, неси-ка свои фотографии с концертов! Давай сюда альбом!
Альбомов с фотографиями было несколько, и все их видели уже не раз. Но отец настойчиво требовал, и пришлось ему подчиниться. Но не успела Наташа повернуться, а мать уже спешила, несла к столу. Разложила, раскрыла страницы. Наташа в украинском костюме, в грузинском. Хороша на любой фотографии.
Анна Андреевна не просто по-родительски любила свою дочь. Она ее обожала. Каждый день думала, лишь бы успеть ей помочь в жизни устроиться. Лишь бы счастлива доченька была.
— Ты бы Славку, сына моего, приглашала бы чаще на выступления-то свои, Наташа! — легонько упрекнул Петр Иванович. — Пусть бы посмотрел. Он ведь у нас парень хороший.
— Да он был, дядя Петь, — улыбнулась Наташа. — И не раз.
— А ведь ничего не расскажет! — сокрушенно покачала головой Таисия Михайловна.
— Он же молчун у вас! — усмехнулся Илья Семенович.
— Это верно — молчун у меня сынок! — подтвердил Петр Иванович. — А что мужику болтливым-то быть? Зато он парень толковый. Ты к нему, Наташа, присмотрись.
— А чего к нему присматриваться? Славка он и есть Славка, — улыбалась Наташа. — Мне ли его не знать! Сколько за одной партой в школе сидели!
…Наташу Симакову посадили со Славой Деминым за одну парту еще в первый год обучения. Мальчик никогда не обижал ее, не дразнился, не мешал. Наверное, поэтому она продолжала сидеть со Славой даже в старших классах, когда всем ученикам разрешили самостоятельно, по желанию выбирать себе соседа по парте. Слава был Наташе надежным другом, и она платила ему той же монетой. Демины жили в соседнем подъезде, и Слава помогал ей носить лыжи, сценические костюмы, книжки и много всего другого, что требовалось для уроков и танцев.