— Да. — Клифф отодвинул в сторону тарелку с супом.
Официант принес ему дежурный сандвич. Линн доедала креветки, салат, ей подали рыбный рулет; она оживленно разговаривала, смеялась, вспоминала детство, учебу, рассказывала, с какими трудностями столкнулись брат и его жена по ходу ремонта дома.
К своему изумлению, Клифф обнаружил, что живо заинтересовался рассказом Линн; он даже давал какие-то советы по ремонту из собственного опыта работы в строительной бригаде. И еще он подумал, что был бы не прочь посмотреть, как Тейлор Касл — или нет, у него должна быть другая фамилия — управляется с ремонтом. Может, Линн пригласит его как-нибудь в выходные и...
Что за чушь! Он заставил себя выбросить из головы вздорные мысли.
Она нравится ему так, как не должна нравиться, одним своим присутствием искушая его, испытывая на прочность. Единственным способом противостоять искушению было попытаться заменить ей старшего брата, который заботился о ней на протяжении последних девяти лет. Даже если ей это и не нужно.
Увидев, что она жадными глазами смотрит на его жареный картофель, Клифф с улыбкой подвинул тарелку к ней.
— Угощайся, — сказал он. — Я уже наелся.
Ему очень нравилось, что она простодушно, без всякого притворства следует велению собственного желудка. Его знакомые женщины на ее месте лениво жевали бы листья салата, строго блюдя диету в страхе за свои анорексические мощи. Линн же может себе позволить предаваться чревоугодию, не опасаясь за свою фигуру. Она может есть, как портовый грузчик, оставаясь при этом стройной, как школьница. Клифф подумал, что две его ладони обхватят ее талию.
Он стиснул руки в кулаки. Ему не суждено выяснить этого. Год ему предстоит опекать эту девушку, потом он подготовит ее к экзаменам, после чего она, скорее всего, получит работу в какой-нибудь гигантской корпорации, где ей будут платить намного больше того, что могут предложить они с Грантом. А потом она встретит крутого адвоката, или финансиста, или бизнесмена, выйдет замуж, нарожает ему кучу рыжеволосых детишек и постарается подарить им то детство, которое якобы было у нее самой.
Клифф сомневался в том, что у нее это получится. Ему показалось, что она видит свое прошлое сквозь розовые очки. Совсем недавно она потеряла мать, и, похоже, ее воспоминания подернуты дымкой скорби, которая, как известно, сглаживает острые углы, заставляет не вспоминать о тех ошибках и промахах, от которых не застрахован ни один родитель. Такого счастья, о котором говорила она, просто не бывает. Слишком много на его памяти было примеров обратного, чтобы он мог безоговорочно поверить ей.