Ей было приятно видеть улыбку на лице Клиффа, который сидел на одном из принадлежавших еще ее матери дубовых стульев с округлой спинкой, плавно переходящей в подлокотники. Клифф как будто всю жизнь сидел на этом стуле. Он поднял бокал и провозгласил тост за ее новый дом.
— И за новых друзей, — добавила Линн и смущенно потупилась, увидев, как загорелись его глаза.
Смутная тревога охватила ее. Никто еще не вызывал в ее душе такого трепета.
Клифф Форман, несомненно, опасный человек.
С появлением Линн Касл душевный покой его был нарушен, и Клиффу это не нравилось. Всю ночь с воскресенья на понедельник, как, впрочем, и в предыдущие ночи, он беспокойно ворочался, а если и забывался тревожным сном, то во сне ему непременно являлась она. Вдруг заныл желудок, и он испугался, что у него вновь разыгрался колит. Больше всего этот недуг беспокоил его, когда он был женат. Может, действительно, таким образом его организм реагирует на женщин, а вовсе не на стрессы, в чем Клиффа пытались убедить врачи.
Впрочем, где женщины, там и стресс. Это закон.
Эта мысль вызвала у него улыбку. Как он мог сравнивать невинную Линн Касл и Джулию, свою бывшую жену?
У Джулии был тяжелый характер — даже еще более тяжелый, чем у него, — хотя поначалу он этого не понимал. Он просто видел в ней красивую женщину, которая хотела делить с ним все радости и горести. О том же мечтал и он сам. Клифф наслаждался ее обществом, ему нравилось ее чувство юмора, он прощал ей недостатки, мирился с периодически повторяющимися приступами меланхолии. Он принимал ее такой, какая она есть, потому что знал, что и сам далеко не ангел. Словом, он любил ее.
Клифф торжественно обещал не оставлять ее «ни в болезни, ни в нужде», и она обещала ему то же самое, но, когда дело коснулось этого, она расценила его слабость, над которой он был не властен, не как болезнь, а как предательство. Это дало ей повод подать на развод.
Развод с Джулией мог бы быть и менее болезненным, ибо он уже давно подозревал, что от тех чувств, которые они питали друг к другу вначале, ничего не осталось. Однако для него эта процедура оказалась чем-то вроде пощечины; это было публичное признание того прискорбного обстоятельства, что в действительности между ними никогда ничего серьезного не было. Неудачным оказался не их брак, в своих собственных глазах неудачником оказался он сам.
Все это не могло не ожесточить его сердца, и теперь он был совсем не тем, в ком нуждалась Линн Касл. Да и зачем ему нужна мягкая, деликатная девушка, которая никогда не сможет понять, какие демоны поселились в его душе, не говоря уже о том, чтобы противостоять им в случае, если они вырвутся на свободу.