Раиса Крапп
Темный Джо
Томи мог быть счастливым человеком, если бы ни платяной шкаф в его комнате. А ведь Томи так радовался, когда они переезжали в этот красивый, весёлый новый дом! Но в одну из ближайших ночей, кое-что случилось - ночью пришёл страх.
Раньше он не знал, что такое - настоящий страх, когда тело цепенеет, мурашки стягивают кожу, а волосы на голове шевелятся, и весь ты как будто спелёнут этим липким, вязким страхом.
Томи лежал ни живой и не мёртвый, онемевший, охваченный жутью... Он не знал, что порождало страх и не помнил, когда и как это прекратилось, может, он внезапно уснул, а может, даже потерял сознание от страха...
Наутро Томи даже не был уверен, что всё случилось не во сне.
День принёс много хорошего, и главное - он познакомился с Эдом. Эд был младше Томи, но весь такой... ну, сразу видно, что очень хороший, и почти весь день они провели вместе. В общем, про ночные страхи Томи забыл.
А через день всё повторилось.
Ужас накатывался мощной волной, и Томи тонул в нём, не в силах и пальцем шевельнуть, чтобы вырваться на поверхность за глотком воздуха. Страх рождался из ощущения, что в комнате кто-то есть. Но лампу он теперь не выключал, и ни разу никого не увидел. Однажды он решился встать и обойти комнату.
Легко сказать - решился. Он лежал, холодея от мысли, что рядом все же есть Нечто. Стоит ему шелохнуться, Нечто обнаружит его, набросится... и Томи просто умрёт от страха. Как хотелось ему пулей помчаться к папе с мамой, впрыгнуть к ним под одеяло. Вот где спокойно и безопасно. Но это можно маленьким. Папа говорит - мужчина должен быть сильным. Это не значит, как Шварценеггер, это мужество, стойкость и присутствие духа в любой ситуации. Быть сильным, значит быть мужчиной. Ну да, он ещё мальчик, но ведь нельзя сказать, мол сегодня я еще ребёнок, и характер у меня детский, а вот с завтрашнего дня начнётся мужской характер.
Томи медленно опустил ноги, сжимая в руке бейсбольную биту - он с вечера положил её рядом. Спрятаться здесь было негде. Разве что в платяном шкафу. Томи посмотрел на него и понял, что скорее умрёт, чем откроет дверцу и заглянет внутрь, он даже не подойдёт к этому проклятому шкафу. Страх волнами катился на него оттуда, из шкафа.
Когда Томи пришёл в себя, он весь был в холодной испарине. Пальцы побелели, и он едва разжал их, но они остались скрюченными, не сразу отходя от страшного напряжения. Жуть куда-то ушла, как уходит вода прилива. Теперь Томи чувствовал лишь опустошающую усталость. Он доплелся до кровати и пока не заснул, не спускал глаз со шкафа.
