Рисунки С. Сухова
Конопатый красногвардеец Ванюшка Григорьев вбежал в волревком и, не успев отдышаться, крикнул:
— Беда!.. Белочехи на вокзале!
— Что? — переспросил председатель ревкома Спиридон Зотович Ленев, — Не перепутал, Ванюха?
— Да вот те крест, дядя Спиридон! Паровоз с двумя вагонами из Челябы… Охвицер ихний речь шпарит…
— А где Шабуров?
— Там остался.
— Ясно. Собирай дружинников на вокзале. С оружием, понял?
Спиридон Ленев и его ближайшие соратники — Петр Андреевич Грязнов и Андрей Петрович Коростин — знали о тяжелой обстановке в губернии: Челябинск, Курган захватили белочехи, подняла голову притихшая было местная буржуазия. Ревкомовцы знали, что мятежники появятся в Мишкино, но никто не мог подумать, что это произойдет так скоро. До Челябинска сто шестьдесят километров, до Кургана — девяносто… И вот уже мятежники на станции.
— Похоже, разведка, — сказал Петр Грязнов.
— Я тоже так думаю, — согласился Ленев.
— Надо ее задержать! — вклинился в разговор Андрей Коростин.
Все ревкомовцы были энергичными и смелыми людьми. Например, в декабре прошлого года Коростин один, по распоряжению совпеда, разоружил пристава, несмотря на сопротивление. Арестовал и доставил его в милицию.
Но на сей раз задержать разведчика не удалось. Когда они появились на вокзале, офицер мятежников стоял на подножке паровоза и кричал на ломаном русском языке:
— Мы хочет помогайт… истинный русский патриот… Челябинск свобода, Курган — тоже. Читайт наше декларация, — и он бросил в толпу притихших пассажиров, случайных мужиков, местных лавочников кипу листовок.
— Прекратить! Сейчас же прекратить контрреволюционную агитацию! — раздался твердый и властный голос Спиридона. — Я председатель волревкома. Потрудитесь открыть вагоны и показать груз!
Но офицер приказал машинисту спешно трогаться. Состав дрогнул и стал набирать скорость. Офицер высунулся в окно с новой пачкой листовок. Дмитрий Шабуров прицелился и выстрелил: Пуля попала в руку. Окровавленные листовки плюхнулись на обочину железной дороги. Началась беспорядочная стрельба вслед удаляющемуся паровозу. Но он уже скрылся.
Это был сигнал к действию Теперь красногвардейцы понимали, что белочехи не сегодня-завтра будут здесь. Среди пассажиров вертелись кулацкие, подпевалы Никишка Юрин со своим братцем Афонькой, прозванные Шерманами. Эти красномордые забулдыги постоянно выслеживали то, что близко лежало, служили и нашим, и вашим. Они внесли смуту и беспокойство: «Слышали, граждане, Челяба свободна, Курган свободен… А мы че, хуже? Надо отобрать ружья у красногвардейцев, пока не поздно».
