Когда я работала над этой книгой, меня не раз с удивлением спрашивали, как мне пришла в голову мысль сделать предметом своего исследования ёлку. Действительно, наряженное еловое деревце, стоящее в доме на Новый год, кажется нам столь естественным, само собой разумеющимся, что, как правило, не вызывает никаких вопросов. Подходит Новый год, и мы по усвоенной с детства привычке устанавливаем его, украшаем и радуемся ему. А между тем обычай этот сформировался у нас относительно недавно, и его происхождение, его история и его смысл несомненно заслуживают внимания. Мой научный интерес к ёлке возник в середине 1980-х годов, когда я занялась изучением истории и художественных особенностей русского святочного рассказа. Собирая материал по этой теме и просматривая декабрьские номера газет и журналов, в которых, по преимуществу, и печатались произведения этого жанра, я обратила внимание на то, что до начала 1840-х годов святочные рассказы использовали мотивы, связанные с русскими народными святками (гаданье, ряженье, всевозможная «святочная чертовщина» и пр.), в то время как рождественские мотивы оставались в них совершенно не затронутыми. Однако начиная с этого времени и далее — в течение всего XIX и начала XX столетий — рождественская тематика в произведениях, приуроченных к зимнему праздничному циклу, стала разрабатываться столь же часто и столь же охотно, как и святочная. При этом во многих рождественских рассказах важную сюжетную роль начинает играть образ ёлки.
Для того чтобы понять смысл этого образа и его роль в рождественских текстах, мне необходимо было уяснить историю русской ёлки. И тут обнаружилось, что несмотря на большое количество исследований, посвящённых зимним праздникам русского народного календаря, святочным, рождественским и новогодним обычаям, работы о ёлке в России практически отсутствуют. Её происхождение, её история, смысл и символика до сих пор во многом остаются неизученными. По-видимому, это объясняется тем, что западный обычай использовать на Рождество хвойные деревья, как правило, не привлекал к себе внимания этнографов и фольклористов, которые либо вообще о нём не упоминали, либо же упоминали вскользь как о явно не заслуживающем внимания из-за своей молодости и некоренного происхождения. Едва ли не единственной попыткой разобраться в вопросе об обычае ёлки явилась адресованная воспитателям и родителям популярная книжка, вышедшая в Петербурге сто с лишним лет тому назад. Её автор, священник, педагог и литератор Б. Быстров (известный под псевдонимом Е. Швидченко), писал: «В наше время обычай зажигать на святках ёлку для детей всё более и более распространяется по России. Редкая школа даже по деревням и редкий частный дом в городах не устраивает в это время для детей ёлки. Все уже так привыкают к этому обычаю, что без ёлки святки — не в святки, рождественские праздники — не в праздники» [478,
