Не знаю, что меня разбудило. Жуткий воющий ветер, сопровождавший первую метель в этом году, наконец затих, и в комнате воцарилась тишина. Абсолютное спокойствие. Я перекатилась на бок и удивленно моргнула.
На меня смотрели глаза цвета влажной листвы. Глаза пугающе знакомые, но они были лишь бледным подобием тех, которые я так любила. Доусон.
Стиснув у груди одеяло, я медленно села и убрала с лица спутанные волосы. Наверное, я еще не совсем проснулась, так как совершенно не понимала, почему Доусон, брат-близнец парня, в которого я была сильно, отчаянно и, вполне вероятно, безумно влюблена, сидит на краю моей кровати.
— Эм, все…все в порядке? — Я прочистила горло, но голос все равно был хриплым, словно я пыталась выглядеть сексуально, но однозначно потерпела неудачу.
То, как я сильно кричала, когда мистер Майклс, психически ненормальный парень моей мамы, запер меня в клетке на складе, по-прежнему отражается на моем голосе даже спустя неделю.
Доусон опустил взгляд. Густые, черные как ночь, ресницы веером легли на его высокие угловатые скулы, которые выглядели слишком бледными. Если я хоть что-то понимала, жизнь основательно потрепала Доусона.
Я взглянула на часы. Было около шести часов утра.
— Как ты сюда попал?
— Я вошел сам. Твоей мамы нет дома. — С кем-нибудь другим я бы умерла от страха, но Доусона я не боялась.
— Она попала в снегопад в Винчестере.
Он кивнул. — Я не мог заснуть. Я вообще не сплю.
— Вообще?
— Нет. И Ди с Деймоном обеспокоены этим. — Он просто смотрел на меня, будто хотел заставить понять то, что не мог выразить словами.
Тройняшки — черт побери, все — сгруппировались в ожидании, когда объявится МО, с тех пор как начался обратный отсчет после побега Доусона из их тюрьмы для Лаксенов.
Ди все еще пыталась справиться со смертью своего парня Адама и возвращением любимого брата.
Деймон старался быть с ними ради брата и чтобы приглядывать за всеми. И хоть штурмовики пока не ворвались в их дома, никто из нас не расслаблялся.
Все было слишком легко, что обычно не сулит ничего хорошего. Иногда…иногда я чувствовала, будто на нас расставили ловушку, и мы все дружно движемся прямо к ней.
— И чем ты занимался? — Спросила я.
— Гулял, — ответил он, глядя в окно. — Никогда не думал, что вернусь сюда снова.
То, через что прошел Доусон и что его заставляли делать, было слишком ужасным, чтобы даже думать об этом. Грудь наполнилась глубокой болью.
Я пыталась не думать об этом, потому что стоило лишь задуматься, и я представляла Деймона на его месте, а этого я просто не могла вынести.
