Чак Фрай, бывший серфингист второго разряда из Лагуна-Бич, всматривался в ветровое стекло и не видел перед собой шестифутовых волн.
Вместо этого, навстречу ему из темноты каньона мчалась дорога. Ее желтая полоска металась из стороны в сторону, мимо со свистом проносились эвкалипты в лучах перекошенных фар его машины.
В голове мелькали картины последних двух суток — сцены субботней пьянки, которая оказалась гораздо более бесшабашной, чем это позволяли рамки здравого смысла. Выходные начались грандиозной оргией, а потом все еще быстрей покатилось под откос. Только этого ему и не хватало. Пора уж, подумал Фрай, взяться за ум.
Он распрямил спину, сделал глубокий, головокружительный вдох. Интересно, сколько рабов божьих, крутивших баранку, встретились на этой дороге со своим создателем? — подумал он. Даже на его памяти их было предостаточно: автобусы, груженные туристами, сталкивались с бетономешалками, спортивные авто ударялись лоб в лоб, мотоциклисты размазывались по телеграфным столбам, а их машины отлетали к подножью холмов, рассыпая фейерверк искр. И всякий раз оранжевые контуры тел, нанесенные из аэрозоля полицией, чтобы зафиксировать последнее положение покойных.
Фрай сокрушенно посигналил и сделал левый поворот на шоссе Дубового каньона.
Старенький «Меркурий» урча проехал мимо питомника, кузоворемонтной мастерской, затем мимо покосившихся домиков, теснившихся во мраке ночи. Месяц и далекие уличные фонари выхватывали из темноты стоянку битых автомобилей, инструментальные лавки странного дизайна, провисшие бельевые веревки. Кошка метнулась через три косые тени, затем исчезла под грузовиком. Заросли подорожника изнемогали в малярийной истоме, а рядом стена жимолости источала аромат, от которого духота казалась еще удушливей. Лагуна-Бич — колония художников, ловушка для туристов, кусочек желанного Эдема, втиснутый между холмами и океаном. Хиппи шестидесятых, кокаин семидесятых, СПИД восьмидесятых — типичный пляжный городок в Южной Калифорнии.
Ловко выполнив крутой левый поворот, Фрай поддал газу и поставил автомобиль на дыбы, так что вместо неба возник приборный щиток с обезумевшими стрелками. Потом звезды вернулись на место, когда он выровнял машину, едва не задев почтовый ящик, который сам же сбил несколько месяцев назад и который теперь лежал кверху дверцей в зарослях плюща перед входом в его дом-пещеру. Фрай вылез из машины, вырвал почту из ящика и поднялся на парадное крыльцо.
