Сегодня я сходил по грибы, так как меня напугали, что вечером выпадет снег. Ну, снег пока не выпал, а про необычную встречу я все-таки расскажу.
В 13:00 я с ведром в руке и гуманитарной сумкой на плече пересекал улицу, направляясь в лес.
В районе Химиков нашёл несколько ежовиков и петушков, это были первые грибы. Потом я пересёк Молочную речку, пошёл в опятное место у бывшего лагеря им. Гагарина, там нашёл довольно много одиночных опят. В верхней части опятного места нашёл также несколько синявок-боровушек. Там, кстати, два близкорасположенных ручья начало берут. Один — из двух родников.
Спустился вниз по ручью, нашёл пару петушков и один иванчик.
Возвращался через территорию лагеря. Там сейчас всё разрушено, но одна карусель осталась. Прокатился. Выходя с карусели на дорогу, обнаружил ещё одно место с петушками.
Набрал, а ведро уже полное. Правда, больше из-за опят. Так что улов так себе. Обратно пересёк Молочную речку, поднялся. И тут вдруг вижу: на западе сквозь деревья рыжее свечение!
А погода была пасмурной, туча на всё небо. Берёза? Но берёзы так не светятся. Фонарь? Но время четыре часа — ещё светло. Да и кому на Химиках фонарь зажигать, если деревня в низине, а я на вершине?
Пожар? Но что горит? Если дом, то до меня пламя не доберётся. А если лес??? Это страшновато.
Но тут я подумал: сейчас октябрь — не лето. Сильно пожар распространяться не будет. Я вполне успею дойти до дома. Или до бани.
И пошёл дальше. Приглядевшись к пламени, я понял, что это не огонь: яркость не меняется каждую секунду. Похоже на красное закатное небо. Окончательно прояснилось, когда я вышел на открытое место. Тучки раздробились и постепенно стали рассеиваться. И тут вспыхнуло. С неба кто-то падал.
Космонавт Иванов падал на Землю.
— Всё, — понял Иванов. — Буду я теперь Тунгусский метеорит. И предки-потомки долго будут ломать головы над моей загадкой.
Надежный, проверенный и перепроверенный хроноскаф, изготовленный специалистами лаборатории времени, разваливался, разогреваясь от атмосферного трения, как примитивный летательный аппарат древних звездолетчиков. От мгновенной гибели испытателя спасал только тонкий защитный слой хронопласта, нанесенного на тело незадолго до катастрофы из чистого упрямства, вопреки всем возражениям Сашки Перегудова.
Сашка, любимый аспирант профессора Ермакова, уверял новичка в полной безопасности темпорального путешествия. По его словам, в исследуемую эпоху совсем недавно была отправлена лабораторная крыса Маришка, вернувшаяся, вроде бы, без малейших повреждений.
