Цифровой журнал «Компьютерра» 2014 № 11 (216)

Опубликовано 16 марта 2014

В школьные годы чудесные одной из наиболее почитаемой книг был задачник. Любишь математику, не любишь, по складу ума ничего в ней не понимаешь, а будь добр открывать практически ежедневно.

Отчего бы и не открыть. Тем более что в конце книги приводятся ответы. Чего уж проще: написал условие задачи по возможности приятным почерком — и тут же ответ. Нет, говорят учителя, так нельзя. Ты мозги задействуй, извилины, изложи на бумаге, что, почему и как он до такой жизни дошёл, килограмм гвоздей или вагон с песком, не помню уже.

Вот и приходилось решать квадратные уравнения, а чтобы скучно не было, решал я их в лицах. От лица продавца гвоздей, от лица купившего их мужичка, от лица колхозного контролёра, выявившего недостачу, и, понятно, от лица Шерлока Холмса, установившего отсутствие умысла на кражу. Просто проявился закон дефекта массы при переходе от весов городских к весам деревенским. Потом я всю ненужную лирику убирал, оставляя только бесстрастные вопросы и однозначные ответы, и все были довольны. Если вдруг окажется, что ответ получен иным, особенным способом, то подобное шло в плюс, а не в минус. В отличие от истории. История – совсем другой коленкор. И здесь, казалось бы, есть условия задачи, есть и единственно верное решение, но никаких способов пройти от первого ко второму, кроме зазубривания положенных фраз, не существовало. «Крепостное право отменили потому, что, не начни царь отмену сверху, народ непременно начал бы отмену снизу».

Так-таки и непременно? Это почему ж? В конце концов, к середине девятнадцатого века существовал ряд способов выйти из крепостной зависимости, и многие им воспользовались. Не сказать, что они были лёгкими, способы, но что вообще в истории даётся легко? Даже новое ярмо народ обретает не прежде, чем пройдёт через годины суровых испытаний. Чтобы ценил.

Хотя, если призадуматься, пожалуй, да. Пожалуй, в один прекрасный (или, напротив, чёрный) день человека два или три взяли бы да и сказали: мол, не хотим быть крестьянами крепостными, а хотим быть крестьянами казёнными. А барин из Парижа, пятый год не получавший оброка, махнул бы рукой: пусть, мол. Я согласен. Если казна вернёт убытки прошедшие и компенсирует убытки грядущие. Всё равно в нашей губернии то дождика нет, то дождика слишком много, то африканская чума на свиней нападёт, то колорадские жуки вдруг объявятся… Пусть мужики сами выкручиваются. А мы тут живописью займёмся, поэзией, может быть, даже прозой. Никого не эксплуатируя, а бедность, что бедность… Бедность не порок, а вино в Париже задёшево найти можно.