Крупный пес висел, вцепившись зубами в нижний край шины. Его задние лапы покачивались в трех футах над землей. Солнце над головой превратилось в багровый волдырь на синюшном небе. Пес висел так долго, что мышцы его челюсти свело болезненной судорогой. Язык свисал набок куском выдубленной кожи. Но он по-прежнему чувствовал вкус нефти и крови.
Он не разжимал зубов.
Он знал: не стоит.
Позади послышались два голоса. Скрипучий голос тренера пес знал. А вот второй был кто-то незнакомый, писклявый, имевший привычку через слово шмыгать носом.
— И сколько он так висит? — спросил незнакомец.
— Сорок две минуты!
— Ни хера себе! Мощный пидор! Но это ведь не чистокровный питбуль, а?
— Помесь пита с боксером.
— Че, правда? Знаешь, у меня через месяц как раз будет готова сука стаффорда. И, надо тебе сказать, вот уж сука так сука, злющая, как черт! Щеночек за мной.
— За вязку — тыща.
— Тыща баксов? Ты че, с дуба грянулся?
— Черта с два. На последнем шоу он заработал мне двенадцать кусков.
— Двена-адцать? Гонишь. Это за собачьи бои-то?
Тренер фыркнул.
— И это после того, как мы отбили аренду зала. Ух и врезал он тому чемпиону! Ты бы видел этого Бандита, настоящее чудище. Сплошные мышцы и шрамы. На двадцать два фунта тяжелее Брута. Судья после взвешивания едва не отменил бой! Говорит, я собаку на растерзание выставляю! Но этот мерзавец им всем показал! Шансы были не в мою пользу, так что бабок я загреб до хренища!
Смех. Хриплый. Неискренний.
Пес следил за ними краем глаза. Тренер стоял слева, одетый в мешковатые джинсы и белую футболку, руки расписаны татуировками, голова выбрита налысо. Незнакомец одет в кожу, под мышкой шлем. Глаза так и бегают по сторонам.
— Ну и жарища! Пошли отсюда, — сказал наконец незнакомец. — Обсудим, что почем. Мне к концу недели должны кило подвезти.
Когда они отошли, что-то ударило пса по боку. Сильно. Но он не разжал зубы. Рано еще!
— Брось!
Услышав команду, пес наконец разжал челюсти и рухнул на площадку. Задние ноги у него онемели, отяжелели от прилива крови. Однако он тут же развернулся мордой к людям. Припал к земле, прищурился, глядя против солнца. Тренер стоял с битой. Незнакомец сунул руки в карманы и отступил на шаг. Пес чуял страх незнакомца, горькую сырость, похожую на солому, вымоченную в старой моче.
Тренер не выказывал страха. Он показал ему биту и недовольно нахмурился. Потом наклонился и отстегнул от собачьего ошейника массивную железную пластину. Пластина упала на утоптанную землю.
— Двадцать фунтов! — сообщил тренер незнакомцу. — На той неделе до тридцати доведу. Знаешь, как помогает шею накачивать?
